– Товарищ Бурлаков, можно вас на пару
слов?
– Слушаю тебя, красавица.
– Что вы имели в виду, когда
говорили, что мы получили неудачный Сахалин? Я про резервные базы
хранения ничего не знаю и не понимаю, чем эта хуже других.
Со слов старшего механика, картина
вырисовывается следующая: на резервные базы отправляют старые
корабли, дальнейшее использование которых перестаёт быть
рентабельным по тем или иным причинам, чаще всего из-за устаревших
двигателей с низким КПД. Однако машины эти обычно ещё на ходу, и
вместо отправки на металлолом их держат про запас, на случай
возможной мобилизации, когда понадобится всё, что есть под рукой.
Как раз для такого случая, как сейчас.
– Но чем же именно двадцать восьмой
номер заслужил вашу неприязнь?
– Во-первых, на номера с двадцать
пятого по тридцать первый отправляют грузовики, использовавшиеся
для полётов в Духовку и обратно, значит, эти корабли будут в самом
худшем состоянии из всех: особенности службы. Во-вторых, как я уже
говорил, прежнее тамошнее начальство крепко проворовалось. Корабли
с резервных баз забирают крайне редко, и, пользуясь этим
обстоятельством, начальник сектора вместе с подчинёнными начал
потихоньку распродавать вверенное имущество разным мутным
личностям, снимая с кораблей всё, что могло представлять ценность,
вплоть до реакторных установок и несущего корпуса. Когда на их
коммерцию наконец обратили внимание, расхитители социалистической
собственности в лучших традициях устроили на базе небольшую
катастрофу, чтобы скрыть следы воровства. Не помогло, и
расхитителей крепко взяли за половые органы, суд над ними был около
полутора лет тому назад, ты тогда ещё в тюрьме сидела.
– В итоге сроки-то всем причастным
отвесили, а вот что теперь делать с двадцать восьмым Сахалином,
непонятно: большая часть судов на нём разукомплектована и
непригодна к использованию. Причём нельзя точно установить, что
именно пропало и требует замены, поскольку в подстроенной
расхитителями аварии были уничтожены все учётные записи. Туда
назначили кого-то исполнять обязанности сторожа, но до ремонта дело
так и не дошло, и весь двадцать восьмой уже собирались отправить на
разборку, как вдруг Гронд нарисовался. И теперь устраивать ревизию
и наводить железный порядок в гарнизоне придётся именно нам.