Его безжизненное тело как раз вытащили из воды, когда Теон вернулся к «Морской суке». Мачты его кораблей рисовались на небе у галечного берега. От рыбацкой деревни остался только холодный пепел, смердевший, когда шел дождь. Всех мужчин предали мечу, только нескольким Теон позволил уйти, чтобы доставить весть о набеге в Торрхенов Удел. Женщин, молодых и недурных собой, взяли в морские жены. Старух и дурнушек просто изнасиловали и убили – или взяли в рабство, если они умели делать что-то полезное и не проявляли строптивости.
Теон и эту атаку подготовил – он подвел свои корабли к берегу в холодном предрассветном мраке и, прыгнув с носа ладьи с топором в руке, повел своих людей на спящую деревню. Эта победа тоже не принесла ему радости, но разве у него был выбор?
Его трижды проклятая сестра сейчас плывет к северу на своем «Черном ветре», чтобы завоевать себе замок. Лорд Бейлон не дал известиям о созыве кораблей просочиться с Железных островов, и кровавую работу Теона на Каменном берегу припишут простым грабителям, морским разбойникам. Северяне увидят свою беду, лишь когда молоты островитян обрушатся на Темнолесье и Ров Кайлин. «И когда мы победим, эту суку Ашу будут славить в песнях, а обо мне забудут вовсе. Если, конечно, предоставить событиям идти своим чередом».
Дагмер Щербатый стоял у высокого резного носа своей ладьи, «Пеноходца». Теон поручил ему охранять корабли – иначе победу приписали бы Дагмеру, а не ему. Более обидчивый человек воспринял бы это как оскорбление, но Щербатый только посмеялся.
– День принес нам победу, – крикнул он Теону, – а ты даже не улыбнешься, парень. Улыбайся, пока жив – ведь мертвым это не дано. – Сам он улыбался во весь рот, и зрелище было не из приятных. Под своей белоснежной гривой Дагмер носил самый жуткий шрам из всех виденных Теоном, память о топоре, чуть не убившем его в юности. Удар раздробил ему челюсть, вышиб передние зубы и наделил четырьмя губами вместо двух. Дагмер весь зарос косматой бородищей, но на шраме волосы не росли, и вздувшийся блестящий рубец пролегал через его лицо, как борозда через снежное поле. – Мы слышали, как они поют, – сказал старый вояка. – Хорошая песня, и голоса смелые.
– Пели они лучше, чем дрались. От арф было бы не больше проку, чем от их копий.
– Сколько человек погибло?