Я уныло кивнула, ничего другого не оставалось.
– Как ты относишься к алхимии? – неожиданно спросила соседка.
– Это где превращают свинец в золото?
Она фыркнула:
– Почти. Но это самое близкое, что сейчас есть к твоей будущей специальности.
Я колебалась. На мой вкус, алхимия была слишком созвучна с магией, а пускаться в это безумие я еще не была готова. К тому же…
– А там как экзамен сдаешь? Тоже с риском для жизни?
– Скорее наоборот: сумеешь ничего не взорвать – к концу курса получишь автомат. Ну что, решено, берем?
Еще поразмыслив, я согласилась. София просияла и сунула мне в руки исчерканный листок.
– Готово! Твое расписание, – на первый взгляд мне показалось, что в нем стало больше предметов, чем мы успели обсудить, но я не стала спорить. Сил уже не было. – Положим Леонор на стол по дороге, а сейчас приведем тебя в порядок.
– Зачем? – слабо затрепыхалась я.
Больше всего мне сейчас хотелось залезть под одеяло (спасибо, неизвестный человек, не только разложивший мои вещи, но и застеливший постель), накрыться им с головой, и чтобы до утра никто не беспокоил. А там уж поспать или порыдать в подушку, как повезет. Но у Софии были другие планы.
– Для праздника, конечно!
– Какого еще праздника?
Если их будни включали в себя лекции по алхимии и (только не думать о ректоре!) другие ужасы, то какими же были здесь праздники? Как выяснилось, мои подозрения были не беспочвенны.
– Праздничного жертвоприношения в честь удачного начала учебного года, конечно же, – сообщила мне соседка. И опять – таким тоном, словно шабаш на первое сентября устраивало все человечество. Обнаружив мой ошеломленный до предела взгляд, она тут же скривилась. – Только не говори, что ты из этих… моралистов и гринписовцев! Из-за них оно и так превратилось не пойми во что. Коза резиновая, хор рыдающих девственниц изображает драмкружок, а фрукты университет на следующее утро отсылает в благотворительные организации. Только название и осталось.
Это… радовало. Я имею в виду, такой социально ориентированный подход – это здорово. И все же выбор торжества несколько озадачивал.
– Может, я тут останусь? – предложила я. На один день впечатлений мне уже хватило.
– И оскорбишь всех богов, не поднеся никому из них никакой малости? Хочешь, чтобы тебя весь год неудачи преследовали? Ну уж нет, мне с тобой еще в одной комнате жить! Вставай, пошли!