Один из сидевших за столом, худой, с южным профилем, нехотя выговаривая слова, прокомментировал:
– Может, это ходоки от той деревни, что ограбили? И кажется, припоминаю, не ты ли, Сеня, на эти деньги мерина шестисотого купил?
– Какая разница, на чьи. У меня мерседесов этих перебывало – не упомнишь, – огрызнулся полный. – Ладно, хватит, распорядитесь, пусть их выбросят отсюда.
Но никто не успел проявить инициативу, ибо в этот момент голос здоровенного парня привлек внимание всех. Видно, ему надоел жгучий взгляд мальчика, и он взорвался:
– Ты что, щегол, зенки таращишь, давно не били? – И уже обращаясь к Петру с дедом, заревел: – Вы куда, лохи, ломитесь, правды захотели? Могу устроить по два метра на единицу. А ну, пошли вон!
В тяжелой паузе раздался нежный голос мальчика:
– Дед, интересно, как думаешь, смогу вот этому глаз на жопу натянуть? В натуре.
В гробовой тишине дед задумчиво разрешил:
– Попробуй, парень, ты талантливый, все-таки поэт.
Вова, ловко ухватив рукой за шею бугая, потянул его на себя, почти полностью перетащив тело на стол, затем правой страшно вытянул лицо, пригнув голову к мускулистому заду, и вытирая руки, посоветовал:
– Будешь книжки читать, штаны не забывай снимать, ботаник.
Все произошедшее повергло в шок присутствующих. Только гости равнодушно восприняли происшествие. А дед вообще со скучающим видом посоветовал:
– Неделю сроку даем все уворованное сдать. Недвижимость нуждающимся подарите и – валите с земли славной подальше. Лично прослежу.
Поднявшись, все трое покинули собрание застывших учредителей. На прощание Вова, показывая на кривого, с выражением воскликнул:
– Не спускает с бабы глаз, значит он не пидарас, – и восторженно добавив, – Гениально! – исчез за дверью.
Дома дед Данила тотчас включил телевизор и, закутав шею шарфом, поудобней расположился в кресле. Суета и производимый неугомонным мальчиком шум заставили его отреагировать.
– Ну, что ты все елозишь, не можешь успокоиться, непоседа? И потом, откуда у тебя такая жестокость, Вова?
Парень, прекратив возню, в задумчивости остановился.
– Этот вопрос так понимаю: домовой в доме шуршит, водяной в болотце булькает, лесовик в лесу хозяин, у каждого своя епархия, по делу и чин определен. И соваться со свинячьим рылом в колонный зал не позволено. Так что мне князь велел экзекуцию провести.