Сцена 2: Типичное ограбление
Кадр переворачивается с ног на голову. В перевернутом объективе – квартира Сидоровых. Всюду следы погрома.
Внутренний голос коротко поясняет:
«А на квартире моего приятеля Сидорова все стояло вверх дном. Разумеется, кроме милиции – милиция стояла нормально».
Кадр возвращается в нормальную позицию. Среди разбросанных по полу вещей люди в милицейской форме. Дверцы шкафов открыты, ящики столов выдвинуты.
По квартире деловито прохаживается хмурый инспектор с майорскими погонами на плечах. Это инспектор Подпортянский. В руках он крутит авторучку. За его спиной фотограф с камерой.
Раз за разом авторучка инспектора останавливается на предметах обстановки со следами погрома. Молчаливый фотограф фиксирует эти предметы на пленку. Взломанный сейф. Блик вспышки. Вспоротая подушка. Вспышка. Плакат с обнаженной девицей. Вспышка. Генеральский мундир на вешалке…
Перед мундиром ручка инспектора зависает и опускается. Вспышки нет. Подпортянский невольно поправляет форму одежды и выпрямляется.
– Генерал Сидоров в курсе? – интересуется он у помощника.
– Нет, в больнице.
– И ничего не знает?
– Пока еще не сообщали. Врачи волновать товарища генерала запретили. Инсульт.
– Понятненько, – кратко резюмирует Подпортянский и незаметно расслабляется. – А милицию кто вызвал?
– Внук товарища генерала.
– Где он сейчас?
– В трансе. Составляет список пропавших ценностей.
– Понятненько.
Так и не ткнув авторучкой, Подпортянский просто кивает на висящий мундир. Вспышка.
За кухонным столом на табуретке, обхватив голову руками, мой коллега Сидоров. Перед ним пустой лист бумаги. Вспышка.
У дверей прихожей милицейская собака начинает скулить и царапать пол.
– Похоже, след учуяла, – заключает Подпортянский.
– Вроде да, – пожимает плечами помощник.
Кинолог с овчаркой выбегают из подъезда. Собака с силой натягивает поводок, добегает до столба и задирает ногу. В глаза кинолога овчарка смотрит с некоторой виноватостью в глазах.
У окна во двор фигура Подпортянского:
– Понятненько, – отворачивается он от окна. Быстро возвращается на кухню и берет со стола исписанный Сидоровым лист. Сидоров продолжает находиться в трансе.