Виталик принялся за шарлотку и проглотил два куска, практически не жуя.
– Так телик работает, или нет? – неожиданно спросил он.
– Да ну этот телик! – попытался непринуждённо сказать Рома, и тут же в его голову постучалась мысль: «А я ж ошибся – он не мой ровесник, он меня старше и не на один год. Как же так? Почему я это не заметил сразу?»
– Включи, – сказал Виталик и взглянул на настенные часы, – хотя бы для фона, а то скучно в тишине сидеть.
Рома поднялся со стула и подошёл к холодильнику. На нём стоял небольшой телевизор и рядом лежал пульт. Рома включил телевизор и вместе с пультом вернулся за стол. Переключая каналы, он задал вопрос Виталику:
– А чего ты не в школе? Тебе, что, во вторую смену?
– Ага, – ответил Виталик, и его рука легла на ручку ножа. Он постучал пальцами по лезвию. – Нам на второй урок. Биологичка заболела.
– И в каком ты классе учишься?
– В девятом «Б».
– А в школе?
– В двенадцатой.
– Это где ж такая находится? – удивился Ромка. – Явно ж не в нашем районе.
– На Девятовке, – невозмутимо ответил Виталик. – А ты в какой?
– В третьей.
Рома остановился на канале ТНТ, по которому в данный момент шли «Интерны». Он услышал, как кто-то открыл входную дверь. И затем тихонечко, не ляпая, за собой закрыл.
Бровкин положил пульт на стол и выглянул в коридор. Там никого не было. Он обернулся и встретился взглядом с Виталиком.
– Ты чего? – спросил тот и перестал жевать.
– Ты разве не слышал?
– Что, опять кошара залез?
– Нет – нет, – завертел головой Рома. – Кто-то зашёл в квартиру. Я слышал.
– Ну и чё ты бздишь? Иди и посмотри.
Слова Виталика резанули слух Ромки своей грубостью. Неприятно слышать такое от человека, с которым знаком чуть больше часа. Слишком как-то
по-крутому. Развалился тут на стуле и ведёт себя, как хозяин дома. Телевизор ему включи – скучно, видите ли!
Рома вышел в коридор. Не успел он сделать и несколько шагов, как на кухне довольно громко заговорил телевизор. Виталик наглел всё больше и больше. Но Бровкин пока на это решил не обращать внимание. Он был уверен, что кто-то проник в квартиру, и это, на данный момент, волновало его больше всего.
Может, я зря на него злюсь, задумался Ромка. Пацан, как пацан этот Гоголев. Ну и пускай, что грубоват. Зато смелее, чем я намного. Не реагирует на всякие там пустяки.
В зале заскрипела дверца блока-стенки и Рома замер. Тишина. Больше никаких звуков. Бровкин тут же почему-то вспомнил, как рука Гоголева скользнула к ножу и положила его рядом с тарелкой. Ромку аж передёрнуло от такого воспоминания. Он тихонечко заглянул в зал.