Судя по ощущениям, я лежал навзничь, уткнувшись правой щекой во
что-то раздражающе-колючее, похожее на грубую солдатскую шинель. И
похоже, что эта щека за время моего беспамятства успела
превратиться в одну сплошную кровоточащую коросту. Шея тоже наотрез
отказывалась работать, и сменить не слишком комфортное положение,
головы мне не удалось. Я приоткрыл свободный от колючей шинели
глаз, как назло, тот самый, затянутый мутной пленкой катаракты и,
как мог, «огляделся». Судя по световым пятнам, стремительно
скользившим по моему лицу (а требовать большего от моего мутного
зрачка и не стоило), я куда-то двигался. Скорее всего, на
автомобиле: до меня доносился мерный гул движка, поскрипывали
рессоры и жутко несло дизельным топливом. Твердое основание, на
котором я «с комфортом» разлегся, ходило ходуном, то вверх, то
вниз. Видимо дорога, по которой меня везли, оставляла желать
лучшего.
И моя догадка вскоре подтвердилась: после очередного резкого
«скачка», от которого моя пульсирующая чудовищной болью голова
вновь была испробована на прочность, кто-то, находящийся рядом,
громко выругался, по всей видимости, обращаясь к нерадивому
водителю:
- Шарафутдинов, твою медь! Полегче! Не дрова везешь!
- Звиняйте, тащ майор! – с легким татарским акцентом откликнулся
водитель. – После вчерашнего авианалета дорогу так раздолбало, что
тут теперь только на танке прорываться!
- Ну, ты это, сержант… - немного снизил гонор майор. – Все равно
аккуратней вези! Всю душу из меня вытряс!
- Так точно! – раздалось в ответ. – Со всей аккуратностью
доставим! - Однако машина в этот момент подпрыгнула на очередной
рытвине еще сильнее.
- Зараза! – прошипел майор, но к водителю больше не
прикапывался. – Так какие мысли у тебя насчет этого…
старикашки-диверсанта образовались, старлей? - спросил майор еще
одного, невидимого для меня собеседника.
- Мутная здесь какая-то история, Станислав Борисович… - немного
помедлив, ответил старший лейтенант. – Я, пока вас со
спецтранспортом дожидался, пораскинул немного мозгами… Допросил
непосредственных участников сего безобразия, кроме капитана Рогова,
естественно…
- Еще бы ты его допросил, - хмыкнул майор. – Его этот контрик
престарелый так проморозил, что даже в гроб нормально не
положить!
- Одного не пойму, как они такого сильного
окудника