Валентиниан Плацид следовал за матерью, а замыкало шествие – Юста Грата вела за руку маленькую Лицинию. Строй низко наклонившихся голов придворных и гостей продолжал провожать их взглядом.
Тосты звучали один за другим:
– За императора!!
– За императорскую семью!!!
– За процветающую Византию!!!
Правило римских пиров: «Либо пей! Либо уходи!!»
Чтобы выглядеть пристойно присутствующие разбавляли вино водой. Всеобщая веселость не была маской. Гости, кроме, того как – пощеголять и представить себя в респектабельном виде – пришли еще, и праздновать… и отдыхать – это и было залогом энтузиазма – их не надо было веселить.
Большинство собравшихся знали толк в винах, картинах, архитектуре, драгоценностях и еде, поэтому императорские балы представляли собой – не сборище дилетантов, а представляли, вполне просвещенную и эрудированную компанию людей, знающих толк в искусстве но, даже отдыхая, они не забывали о своем благосостоянии.
Хальв вина водой не разбавлял, и предпочитал пить до дна, а вместо закуски занюхивал рукавом – в лучшем случае, чем-нибудь – солёненьким.
– Есть?? Зачем есть?.. – рассуждал конунг, – поесть я и дома могу, а вот такого вкусного вина – я уже вряд ли попью??
Бутылки, перед его глазами, ходили взад и вперёд, окорока летали, а мысли плясали.
Хальв вновь подошел к столу – за очередной добавкой.
– Подать чарку?.. – спросил виночерпий.
– Не против…
– Налить? – предложил тот же голос.
– А как же?!!
– Разбавить?
– Не надо!.. – отрезал конунг. – Спасибо приятель!.. – и он, тут же – одним махом, выпил.
Зная, что емкость пьющего, по римским законам не должна пустовать, тот же голос предложил:
– Добавить?
– Ага…
– Вам может быть с верхом?
– Может… – Хальв выпив, через какое то время, начинал пьянеть и погружаться в сон.
Конунг на протяжении всего праздника жил по курсу – быстро захмелев, он начинал медленно говорить и после небольшой добавки – отключался и мирно спал. Проснувшись, он не понимал: «Где он?..» Но сообразив, подзывал к себе, пробегающего мимо раба с подносом. Осушив несколько кубков, он начинал вновь пьянеть… что-то лепетать и уходил в очередную отключку.
Локки, увидев захмелевшего Хальва, решил к нему подойти.
– Заливаешь?..
– А то… – не внятно ответил Ирвинг.
– Уже опять, мямлишь? Не успел проснуться и уже готов??
Конунг отчетливо слышал вопрос и даже понимал его суть, но он, тут же, забыл его. Он осознавал, что его речь вышла из повиновения – это расстраивало его, однако он тотчас забыл и об этом и, обреченно склонив голову, уткнулся в свое предплечье и заснул.