С тех пор как он нашел свое призвание – служить государству российскому, святой Довмонт стал его духовным покровителем. Однажды приложив лоб к его лику в псковском Свято – Троицком кафедральном соборе, Макар попросил господа прощения за все совершенные грехи: за буйный нрав, за нетерпимость к врагам, за праздность и сквернословие. Господь ответил. На самом деле он всегда говорил с ним, но Макар не слушал, он указывал путь, но Макар не хотел видеть – путь к праведной жизни, к защите своего отечества и земли русской.
Кто бы ни говорил, но война это не место сомнениям, без веры выжить нельзя. Из третьего отделения роты десантников при штурме Грозного уцелел только он. Неужто это не показатель благословления господом и железной защиты его спины святым Довмонтом?
На гравийной дороге, по которой шагала его рота горели две подбитые бэхи (боевая машина пехоты) и три грузовика. Стоял запах солярки и горелого мяса. Под ногами разбросаны беспомощные гильзы.
По сообщению из штаба, здесь проходила лента свинопасов (колонна снабжения) в сопровождении роты духов из Кемерово. Несмотря на то, что этот район был зачищен пару дней назад, колонна до места назначения не добралась. После радиосообщения о нападении группы боевиков, в воздух поднялись две вертушки. По прибытию выяснилось, что колонна полностью уничтожена, нападавшие успели скрыться также незаметно, как прошмыгнули через блокпосты.
Городские салаги, жители бетонных многоэтажек с электрическим лифтом решили на равных сражаться с горцами.
Вороны, эти остроклювые гиены, надрывали глотки и ругались матом на испортивших пир. Повсюду лежали трупы вчерашних школьников, многие даже не успели испугаться. В воздухе еще витали отголоски их смеха из прошлого, уносились с ветром прочь от взвода еще живых, но уже мертвецов. Теперь мы одно целое с ними. Мы еще дышим, но внутри давно покойники. Можно уйти с войны, но война никогда не уйдет из нас. Она поработила душу, разорвала ее в клочья и сшила осколки кровавыми нитками.
Снайперы осмотрели территорию. Матреха посчитал трупы (некоторых пришлось считать по разбросанным от взрыва фугаса останкам). Две руки – человек, четыре – два. Троих не хватает, значит либо на лыжи встали, либо их забрали в плен. Если им повезло, то уже убиты.
Матреха сказал, они не могли уйти далеко, есть шанс спасти ребят. Макар сжал нашейный крестик, прочел молитву за упокой погибших. Если он не сделает это сейчас, священник на похоронах может уже не успеть – пока их довезут до дома, пока опознают, время будет потеряно. Опустившись на колени у ног совсем юного мальца с оторванной рукой и размозжённым черепом, он перекрестил его и накрыл лицо курткой.