В своём рабочем кабинете, который находился на втором этаже, Роман сидел за компьютером и писал образец контракта. Зазвонил, лежавший на столе, сотовый телефон. Определился незнакомый номер.
– Да. Слушаю, – сказал Роман.
– Это Синицкий. Я привозил вам в марте Машу.
– Помню Машу. Что вы хотите?
– Поговорить надо. Я подъехал к вашей гостинице. Машину поставил на стоянке у вашего забора.
– Я выйду к вам.
Роман вышел из калитки. Синицкий стоял около своей машины, покоцанной «дэу нексиа» баклажанного цвета. Он был молод. На нём была футболка с фото, какой-то трудно узнаваемой видимо известной личности и тренировочные штаны с вытянутыми коленками. Волосы он покрасил в белый цвет и чем-то походил на Эминема. Возможно, тот был его кумиром. Синицкий сложил руки на груди. Вид его был суров. Увидев Романа, он направился к нему стремительным шагом.
– Шеф, чо за дела? Я не понимаю, – начал Синицкий.
– Что вам конкретно непонятно? – Роман был спокоен.
– Да я просто в шоке.
– Мне очень жаль.
– Да сожалениями простыми тут не отделаешься.
– Что вы от меня хотите?
– Надо что-то решать.
– Без меня решить никак не получится?
– Нет. Это же всё из-за вас.
– Что именно?
– Маша наша залетела. Вы понимаете это? Мы её не пускаем никуда, следим за ней по двадцать четыре часа в сутки, а тут отдали вам на четыре только дня. Вы гарантировали, что к ней здесь ни один котяра не подойдёт близко. Однако какой-то урод у вас всё-таки умудрился ей вдуть. И вот итог. Мы все в шоке.
– Это исключено.
– Что, значит, исключено, кто-то ей вдул же.
– Если она беременна, определённо ей кто-то вдул, но не у нас. У нас контроль за животными осуществляется в круглосуточном режиме.
– Зачем ты так говоришь, шеф? Трудно признать свою вину?
– Я ни в чём не виноват. Вы наверно хотели потребовать с меня компенсацию и напрасно; любой кошачий гинеколог вам докажет с точностью до суток, что Маша залетела либо до проживания в нашей гостинице, либо после.
– А как он узнает?
– При помощи узи.
– Неужели есть кошачьи гинекологи?
– Это целый отдел в ветеринарии, дружище.
– Ничего себе.
– Как Маша себя чувствует?
– Не очень. Плохо ест.
– У беременных это бывает.
Синицкий уехал.
Вечером Роман пришёл домой с Вольфгангом в руках. Он жил в блочном доме на третьем этаже в двухкомнатной квартире вместе с родителями.