– Крыськ, а Крыськ, ты че, заболела, што ль? – раздался ехидный шепот с соседней парты.
Это была самая «любимая» подруга, Светка Блинова. Яркая блондинка с круглым лицом, где-то посередине румяных щек располагаются узкие карие глаза, но наклеенные ресницы делают их большими и выразительными, как у коровы. Пухлые губы слегка вывернуты, ярко накрашены. Светка долго училась складывать их этакой куриной гузкой; она говорила – бантиком. Считала, что такая форма чрезвычайно сексуальна. Выпуклая грудь и оттопыренная попка завершали облик «блондинки в законе».
– Чего молчишь, уши серой заложило? – опять послышался Светкин шепот.
– Не мешай! – шикнула Кристина.
Так отвечать Блиновой было опасно. Несмотря на внешность глупой мальвины, Блинова была злопамятна, завистлива и очень властолюбива. Эти качества выражались самым буквальным образом – Светка собрала вокруг себя небольшую группу поклонников из мальчиков и девочек и всегда была в центре компании. Те, кто не выражал достаточного, на Светкин взгляд, почтения, немедленно изгонялся. Остальные, которые не входили в круг приближенных, игнорировались. Кристину не замечал никто, но странное сегодняшнее поведение привлекло внимание «сильных» мирка сего и пренебречь им было небезопасно. Но Кристине было плевать на все. Она продолжала старательно записывать учебный материал, не обращая внимания ни на кого. Светка замолчала. Когда прозвенел звонок и все выбежали из класса, двери захлопнулись перед носом Кристины.
– Ну что, разговаривать не желаем? – зловещим тоном спросила Блинова.
Вокруг собрались девчонки из свиты, у каждой на лице написано – отвечай, мерзавка, а не то хуже будет! Кристина хотела, как обычно в таких случаях, что-то промямлить, типа – извини, я увлеклась, не слышала… Раздался рычащий голос, словно заговорила черная пантера, и в напряженной тишине прозвучало:
– Западло говорить, от тебя воняет!
Свита ахнула. Кристина тоже, но про себя и обмерла со страху. Как она могла так сказать? Ведь она и слов таких не знает! Нет, это кто-то другой… Девушка в растерянности даже оглянулась, но рядом никого нет. Она повернулась. Лицо Блиновой страшно побледнело, губы трясутся, глаза широко раскрыты, неприятно блестят белки.
– Ты… ты… – забубнила Блинова, не в силах выговорить слова.
Длинная, белая, как у мертвеца, рука поднялась, скрюченные пальцы приблизились к лицу Кристины. Ярко накрашенные ногти Блиновой показались ей окровавленными клыками ожившего трупа. Они мелко дрожат и тянутся прямо к глазам. Что-то вспыхнуло у Кристины внутри, ее как обожгло огнем. Она отшатнулась, крикнула: