Твердым шагом она, через некоторое время, подошла к белой двери больничной палаты и бестрепетной рукой приоткрыла себе путь к любимому.
– Арина? – спросила Татьяна Алексеевна, вставая ей навстречу.
За ее спиной девушка увидела бледное лицо Мити. Возле кровати стояла капельница с бутылкой лекарства, от которой к похудевшей руке больного тянулся прозрачный провод. В углу аккуратно примостилась тумбочка с пакетами фруктов и бутылками минералки.
– Я вас сменю, – уверенно произнесла Арина, усаживаясь на место Татьяны Алексеевны, на мягкий стул, – отдохните, вы устали!
– Спасибо, Аринушка, – прошептала сквозь слезы мать Мити и погладила девушку по голове, – если что, толкни меня!
И она прилегла на соседнюю, пустую кровать, мигом позабывшись сном.
Арина глаз не могла отвести от любимого. Такого красивого мужчины она в жизни не видела. Арина мечтала увидеть его ласковый взгляд еще раз, как тогда, на кухне! Однако то был призрак, одернула она саму себя и затряслась, словно в лихорадке.
– Как думаешь, почему часы все время останавливаются? Стрелки то и дело застывают!
– А ты потряси их хорошенечко, может, часы у тебя не новые?
Старик Емельянов прищурился:
– Сам ты, Володя, не новый! А часы мне на день рождения даренные. Дети подарили!
– Давнишний день рождения? – съязвил Владимир Алексеевич.
– Сегодняшний!
– Поздравляю! – с сарказмом бросил Владимир Алексеевич.
– Но почему они останавливаются?
– Китайцы делали!
– Часы русские, – возразил Сергей Сергеевич, в который раз прикладывая «командирские» наручные часы к уху.
– Русское все разворовано самими русскими, ими же и разрушено, – исподлобья посмотрел на соседа, Владимир Алексеевич, – одна показуха да почетные грамоты остались.
– Ничего, и на нашей улице будет праздник, – выдохнул чуть слышно старик Емельянов.
Владимир Алексеевич скосил глаза на собственные часы.
– Кажется, и мои остановились!
– Ага! – торжествующе подскочил старик Емельянов и умолк.
В доме что-то грохнуло. Владимир Алексеевич с тревогой посмотрел на Сергея Сергеевича:
– Ну, ее к черту, засаду эту, пропадем как Константин Михайлович Аверьянов, как пропала жена алхимика Демьянова.
– И бог весть еще, сколько народу, – добавил, приподымаясь со стула, старик Емельянов.
Внезапно что-то со свистом пролетело возле уха Владимира Алексеевича.