– Не знаю, трудоемко это и непонятно как-то, – Павел был из той категории людей, которая встречала все новое скептически. – Вдруг, они жрать начнут друг друга.
– Нет, ну окуня с селедкой вместе селить не надо, они всех мальков поедят. С умом подойти, по науке. Только представь, что тебе не надо плыть несколько дней, гребя веслами, за добычей, которую ты возможно и не поймаешь?
Павел задумался. Скепсис забавлялся мимическими мышцами на его лице.
– С одной стороны да, удобно, но с другой, каждый день на работу ходить, думать, чем накормить эту прорву, а в море они сами за себя думают.
– Ладно, попрошу отца замолвить перед капразом словечко, чтобы оставить тебя в рыбацкой команде, соленый ветер, брызги в лицо, романтика.
– Нет, ну если дело стоящее, то ну ее эту рыбалку. Мне и в прошлый раз шторма хватило.
Матвей и Павел, наконец, уложили брезентовый полог в правильную скатку, которую можно было быстро развернуть в случае необходимости. Заремба подошел и проверил работу.
– Нормально, расходимся.
Команда, которая должна была с утра отправиться на рыбный промысел, разошлась по домам. Для большинства мужчин это был один и тот же дом, считающийся общежитием для холостяков. В нем проживало чуть больше двадцати человек. Спали на самодельных двухъярусных нарах, готовили на одной кухне, поддерживая подобие военного дежурства. Жители называли этот дом либо казармой, либо монастырем. Матвею да и остальным холостякам было грустно от мысли, что в этом доме когда-нибудь закончится их жизнь, так и не давшая продолжения в потомстве.
Матвей разделся, умылся в свою очередь в общем санузле, перехватил причитающуюся порцию ужина и отправился спать на второй ярус. Были времена, когда он ночевал в доме, где жили родители, Катька с мужем и их маленькие дети. Ему иногда приходилось нянчить племянников, когда у остальных неудачно выпадали смены. То были уютные домашние вечера, от воспоминаний о которых сейчас на душе становилось грустно. Среди жителей поселка ходила идея о том, что после катастрофы количество женщин и мужчин оказалось таким непропорциональным по причине того, что мужчины должны были доказать свое право обладать женщиной, дабы начать человечество с достойных. Их общежитие согласно этой теории выглядело, как отстойник для недостойных продолжения рода. Матвей заснул под невеселые мысли.