– Давай, пошевеливай копытами, – я слегка поддала коню шенкеля[2]. – До ближайшего селения еще топать и топать.
Тяжко вздохнув, словно жалуясь равнодушным небесам на несносную хозяйку, Кира медленно поплелся по дороге.
Я достала из сумки старую потрепанную карту. По Орочьему тракту следующим располагалось довольно крупное село Горбунки, и до него оставалось еще верст десять. Время уже давно перевалило за полдень, поэтому следовало бы поторопиться, чтобы избежать очередного ночлега под открытым небом.
Через час духота стала просто невыносимой, а на горизонте показались быстро приближающиеся черные тучи.
– Грозы не миновать, – со вздохом констатировала я. – И ведь плаща непромокаемого тоже нет. Ну что за невезение?!
Я как раз хотела купить эту столь необходимую в пути вещь в Горбунках, где располагалась крупная, по сельским меркам, ярмарка. Словно в насмешку над моими надеждами, издалека донесся первый раскат грома.
С грехом пополам я все же пустила особо вредного сегодня коня в галоп, надеясь обогнать стихию, но куда там. Когда до околицы Гобунков оставалось каких-то полверсты, поднявшийся ветер, резким порывом взметнул мелкую дорожную пыль прямо в лицо. Кира резко сбавил ход, перейдя на шаг, пока хозяйка протирала глаза и чихала, но стоило мне только снова выглянуть из рукава рубахи, как тут же хлынул дождь.
Одежда моментально намокла и прилипла к телу, светло-русая, до пояса, коса повисла мокрой плетью.
– Что такое «не везет», и как с этим бороться, – пробурчала я себе под нос.
Конечно, окунуться в прохладную влагу после трех жарких дней было очень приятно, но вскоре меня начал бить мелкий озноб. Всегда была мерзлячкой. Как бы теперь простуду не схватить.
Под ливнем дорога мигом раскисла, а вместе с ней увяла и надежда добраться до села как можно быстрее, ибо гнать коня по жидкой грязи станет разве что самоубийца.
К воротам мы подошли уже затемно, и, естественно, они оказались закрыты.
– Свет великий, – взмолилась я, – ну за что мне все это?!
Кира лишь ехидно фыркнул, мол, это тебе наказание за мои страдания. Хотя он сейчас выглядел так же жалко, как и я – мокрый, грязный, уставший.
Барабанила в ворота я минут десять, пока в смотровом окошке не показалась заспанная красная рожа охранника, который далеко не сразу сумел собрать глаза в кучу, чтобы обозреть, кого принесло, а когда узрел, то недвусмысленно указал маршрут, по которому я должна была отправиться на «хутор бабочек ловить» как минимум до утра. После этого лысоватый мужичонка попытался захлопнуть оконце, но я успела подставить руку.