– А ты не прыгал никогда, в смысле, не летал?
– Нет. Выкинули. Мы разлетелись по всему Славянску. Потом собирались в течение недели.
– Я помню, как вы собирались в Славянске, террористы, – неожиданно подключается Поддубный. – Хотел убить моего оператора зачем-то. Принести в жертву, так сказать.
– На самом деле всё было иначе, ты всё не так преподносишь, – спокойно парирует Моторола.
– Я помню, как всё это было, – говорит Женя, разливая по второй.
– Я вышел только что из боя, – рассказывает Моторола. – Когда я шёл, в меня стреляли со всех сторон. Я потерял свои очки.
– Потом, – завершает за него Поддубный, – тебе встречается мой оператор, и ты его убить хочешь.
– Нет, меня спровоцировали. Мне сказали что-то такое, что мне захотелось выстрелить в твоего оператора.
– Да ладно, ты побежал и сказал: «Пятый канал, на землю!»
– Я этого не помню, – негромко говорит Моторола.
– А ты в какой должности начинал служить? – встреваю я, потому что их дружеская перепалка подошла к логическому завершению.
– Где?
– В Славянске.
– Звания и должности не было. Я туда зашёл командиром группы.
– Сколько человек?
– Вместе со мной было человек 10–12. Группа огневой поддержки.
– Вы без оружия заходили?
– Всё здесь себе отобрали. Вгрызлись в глотки… Тех людей, которые со мной заходили, их здесь нету.
– Они ушли?
– Ушли. Именно из моей группы нет никого. Но из всех тех людей, которые были с нами тогда, – кто-то остался. Немой был, Нос, Лёлик, ещё несколько ребят. А остальные рассчитывали на крымский вариант. Но когда поняли, что они могут умереть, – стали потихонечку петлять. Бабай-алибабай с номером счёта на груди…
– Бабая не любишь?
– Не то, что не люблю, его вообще не за что любить. Мало уважения к тем людям, которые ставят перед собой задачу и её не выполняют. Не было задачи приехать пострелять и уехать. Коли так получилось, нужно стоять до конца. Но у этих людей нет никакой идеи, нет веры в самих себя. Они приехали, поняли, что им тут придёт пизда – и решили съебаться. Вот и всё. А те люди, которые захотели остаться, – их очень мало.
Возможно, кто-то сделал своё дело, чтоб уйти на определённый этап, и потом зайти обратно. А все те люди, которые прикрывают свою трусость какими-то непонятными фактами: что кого-то отсюда выгоняли, что те, кто пришли первыми, – все они заказаны и их начинают уничтожать по одному… Ну, я не знаю. Уничтожают, уничтожают. Вот у нас четыре человека в подразделении заходили первыми – что-то второй год нас никак не уничтожат местные власти. Всё, вот завтра нас сожрут, наверное, – здесь Моторола молчит три секунды и вдруг добавляет: – Ну, сожрут и сожрут.