‒ Он что, еще и ударил тебя? Так, надо срочно к декану, пусть разбираются, ‒ еле успела задержать Катю, которая уже успела вскочить с места.
‒ Нет, не ударил, успокойся. Просто слишком сильно схватил за руку, ‒ я протянула ей руку, заодно убирая рукава блузки, чтобы показать запястье, где до сих пор красовался след руки.
И в тот же самый момент мое тело ощутило, будто кто-то изучал меня, касаясь одним лишь взглядом. Подняла глаза и увидела налетевшего на меня парня, который, прищурившись, также агрессивно буравил меня своими глазищами. Да что я ему сделала? Я почувствовала, что вокург становится холодно, и мне захотелось домой, лишь бы не видеть его.
‒ Хотела бы я посмотреть на этого урода, что такое сотворил, ‒ подруга была за меня с той минуты, когда мы выручили друг друга при поступлении в универ.
‒ Далеко ходить не надо, вон он стоит. Смотрит так, будто вот-вот прибежит к нам и скрутит меня за то, что я рассказала тебе об инциденте, будто государственную тайну выболтала, ‒ я сдернула рукав вниз, спрятала руки под сумку и опустила глаза, навсегда запечатлив в памяти этот взгляд. Злобный, звериный, жуткий, ледяной и высокомерный.
‒ Агата! Почему ты сразу не сказала, что столкнулась с самим Волковым? ‒ никогда бы не подумала, что моя подруга может поменять свое мнение вот так, за считанные секунды. ‒ Это же сам Волков!
Она с восхищением смотрела на того, кто даже не замечал их. Я натянула на лицо маску непроницаемости и гордо вскинула голову. Не на ту напал!
‒ Да пусть и хоть сам вервольф! Волчонок он и есть, который умеет только тяфкать, скалиться, пугая адекватных, нормальных людей, и никак иначе. До волка ему еще расти и расти. И лечиться бы не помешало! ‒ я встала, фыркнула, взглянула на того самого, которого назвала Волчонком, ухмыльнулась и зашагала к аудитории. Но перед этим успела заметить, как в его глазах на долю секунды появилось удивление, после его взгляд снова стал стальным. На других он смотрел дружелюбно.
В аудитории подруга напала на меня своими распросами, но у меня не было настроения поддерживать и ее в восхвалении господина Грубияна. Даже начало лекции не утихомирило Катю. Лишь шиканье очкастого профессора поубавило ее рвение вытащить из меня побольше информации. На работе я уже слышала про банкира Волкова, который перевел своего сына в наш университет. Наши девочки только и говорили, что о нем. Спортивный, красивый, богатый, перевелся на факультет иностранных языков (любопытно! Хотя, нет!), к тому же, и свободный, мечта всех девчонок. Если раньше мне хотелось хоть мельком взглянуть на этого ходячего мачо, узнать, какой он вживую, раз девочки при упоминании его имени готовы визжать, после столкновения с ним сегодня хотелось обходить его за километр. Еще лучше, за десятки километров.