– Причем здесь романтические бредни?
– Его Светлости упоминание сильных чувств явно не пришлось по
душе.
– Такие поверья у местных, –
прошептала Ильда, явно пожалевшая, что опрометчиво вступила в
разговор. – В тех местах ходит легенда о прекрасной девушке,
которой злой отец не разрешал спускаться вниз с горы, и о юноше,
что не осмеливался подняться наверх. Молодые полюбили сразу, как
только увидели друг друга, но быть вместе не могли. Девушка плакала
хрустальными слезами, и там, где стеклянные капли касались земли,
вырастали удивительной красоты цветы.
– Все это замечательно и очень
одухотворенно, – не впечатлился шатен. – Но где мы можем добыть сок
этих растений? Он продаётся в местных лавках или аптеках?
– Нет, – покачала головой моя
помощница, все ещё держа тяжелый поднос в руках и не решаясь
сдвинуться с места. – Цветок становится совершенно обычным вскоре
после того, как его сорвали, а сок теряет все полезные свойства.
Его действительно используют для лечения от многих болезней, но
снадобья готовят прямо на склонах. Именно поэтому они очень дорогие
и редкие, большинство предпочитает обращаться к целителям – стоит
это примерно столько же, а результат почти всегда гарантирован.
– Откуда тебе все это известно? –
прищурился гость.
– Я выросла там, – просто ответила
Ильда, и ни один мускул не дрогнул на ее округлом, простоватом
лице.
Однако она умолчала о том, что одна
из буйствующих на территории Королевства банд выкрала ее из родного
дома и переправила в наш город, чтобы продать в бордель. Но на
счастье девушки мерзкое заведение прикрыли власти, как только Ильду
в компании таких же несчастных новоприбывших заселили в общую
комнату. Работниц торжественно освободили, а потом выгнали на
улицу, предоставив заботиться о себе дальше самостоятельно…
Я заметила ее, когда поехала в город
за припасами. Грязная, побитая попрошайка, сидящая на обочине у
дороги, ведущей к рынку, заставила что-то дрогнуть в душе. Ее
раскосые глаза явно намекали на то, что девушка не местная, а
недавняя история с домом терпимости ещё гремела изо всех углов. В
общем, вместо продуктов домой я везла в телеге свою будущую
помощницу и ближайшую подругу. Ильда наотрез отказалась уходить от
меня, вбив себе в голову, что теперь до самой смерти обязана мне за
спасение. Первое время я молчала, не теряя надежды пристроить
девушку в более удачное место, тем самым дав ей шанс на нормальную
жизнь, но с течением дней, когда все мои попытки раз за разом
разбивались о каменное упрямство спасенной, я поднимала спорную
тему все реже и реже, пока, наконец, не смирилась. Бабушка ушла
примерно в то же время, и мы с Ильдой остались вдвоем, налаживать
быт и привыкать к новой жизни.