– Но я не умею, честное слово, – я
чуть ли не плакала, пытаясь доказать свою невиновность. От страха
мой голос сел, и последние слова я едва хрипела: – Такое со мной в
первый раз, клянусь!
– Твою же благоверную! – вызверился
Его Светлость, схватил меня за грудки и прижал своим телом к
шифоньеру.
– Что вы?.. – мой жалкий хрип потонул
под напором жестких мужских губ.
Я даже не успела сделать глоток
воздуха, как чужой рот обрушился на мой, погребя под собой любые
возражения. Сильные руки крепко удерживали меня за локти, а мужское
бедро надежно притиснуло к стенке. И не дернешься. Я попыталась
трепыхнуться, но хватка на моих руках в ответ лишь сделалась
сильнее, а лорд менталист недовольно рыкнул прямо мне в рот. Я
застыла испуганным зверем, позволяя чужому языку делать все, что
его хозяину заблагорассудится. Пока все завязки и пуговицы на моей
одежде были завязаны и застегнуты, ничего особо страшного ведь не
происходило, да? А зубы… Их же потом и почистить можно…
Трудно сказать, как долго я простояла
в оцепенении, будто все мое будущее в тот момент зависело от того,
насколько достоверно у меня получится прикинуться неживой. Задачка
чем-то сродни обмануть медведя, хоть я их в жизни и не встречала.
Как-то везло до сих пор.
Не знаю, что такого особенного
кроется в этих поцелуях, но туман, что начал клубиться в моей
голове, сильно мешал соображать. Лорд-канцлер тем временем решил не
останавливаться на достигнутом и от моих губ перешел к месту за
ушком. Серия из влажных, тягучих касаний, что он оставил вдоль
линии челюсти, породила табун мурашек. Они промаршировали вниз по
позвоночнику, а потом разбежались, кто куда. Его Светлость плавно
спустился вдоль шеи. Дернул за завязки на вороте рубашки и перешел
к ямке между ключиц. Одна его рука поглаживала выступающую косточку
на плече, пальцы же второй зарылись в волосы у меня на затылке,
явно приводя в негодность простенькую прическу, что я предпочитала
носить. Легкий укус привел меня в чувство.
И я вдруг обнаружила себя наедине с
мужчиной в темном номере постоялого двора, распластанной по
деревянной поверхности шифоньера и млеющей от чужих бесстыдных
прикосновений. Мои руки, вместо того чтобы отталкивать наглеца,
цеплялись за камзол лорда-канцлера, будто без его поддержки я могла
не устоять на ногах и рухнуть прямо на пол.