Так что Энергон – это и валюта нового
мира, и энергия, и ресурс в одном лице. А еще, если верить
рассказам отца, за него в любой момент тебя могут убить. Такой он,
Мир-Во-Вне, обиталище Внешников.
– Так сколько?– повторил Онри
настойчиво. Вот же пристал.
– Двадцать, – называть настоящее
число я ни в коем случае не собирался. Кто знает, что может прийти
в эту вроде бы светлую, но не отягощённую моралью голову? Как-то
все эти разговоры внезапно подточили мое доверие к приятелям. Да и
предупреждения отца и россказни старого Говарда не прошли даром.
Так что пусть лучше считают меня олухом, который не догадался
собрать излишки с распада Щита. – Слишком поздно сообразил, что к
чему, да и потери отбраковки большие.
– Фу, неудачник! А у меня сто
шестьдесят три, – гордо отозвалась Ира.
– Молодец, – похвалил ее, про себя
усмехнувшись на ее глупую откровенность.
Кстати, мы общались с помощью
встроенной в интерфейс функции, и никто за пределами нашей группы
не услышал бы ни звука. Разве что легкий неразборчивый шепот,
доносящийся из-под шлемов.
– А ты бы меньше челюстью щелкал, и
уже на первом привале мог бы что-то обновить, – с изрядной долей
ехидства ответила она.
– Интеллигент, че уж там, –
покровительственно высказался Онри. – Ладно, в любом случае держись
нас, и не пропадешь.
Ну если от девушки я ждал чего-то
подобного, то вот тон приятеля неприятно удивил. Мда, друзья,
называется. Но обострять отношения сейчас было бы глупостью в нашем
положении. И когда эти двое успели спеться, так и не понял. Вроде
не общались раньше толком, собачились во всю, а тут уже «держись
нас – и не пропадешь».
Обида, помноженная на возмущение и
горечь расставания с родителями так и просились наружу в виде
резкой отповеди. Сейчас признаться? Рассказать, что пока они только
собираются, я УЖЕ обновил две базы? Нельзя, хотя страшно хотелось
похвастаться. Но нет, подобное поведение лишь добавит проблем. Так
что никаких признаний.
Теперь моя жизнь зависит от принятых
решений и сделанных выводов. Так что лучше всего придерживаться
плана и подстраивать свое поведение под ситуацию. Пусть мы знаем
друг друга с самого детства, но отец не зря потратил столько
времени на мои тренировки и обучение.
Это внутри барьера мы были друзьями,
а за его пределами еще не ясно. Тут друг в любой момент может
оказаться врагом. Я конечно не верю, что Ира может меня предать.
Помнится, папа говорил, что детская дружба самая крепкая, можно всю
жизни пройти с теми, кто завоевал твое доверие еще малышом. Он
объяснял, что это от того, что человек на твоих глазах развивается,
и ты его знаешь, как облупленного, все его черты характера, всякие
неожиданности, на которые он способен.