С
тех пор прошел почти месяц моей счастливой несемейной жизни. Тогда на радостях
я быстро собрала первые попавшиеся вещи и убралась из дома, бывшего для меня
семейным очагом весьма условно. Второпях забыла диски и флешки со своими
наработками, а теперь вот придется за ними ехать. Увы, без этого никак.
Вздохнув,
забираю сумку со своими конспектами, закрываю класс и тут же с размаху влетаю
во что-то твердое. После яркого кабинета в коридоре темновато, и я не сразу
понимаю, во что я могла так врезаться. От столкновения у меня из рук выпадает
сумка, тетради, словно птицы, разлетаются по полу, а карандаши и ручки так и
норовят закатиться в самый дальний угол.
–
Да что ж такое! – возмущенно выдыхаю я, наконец сообразив, что чьи-то наглые
мужские руки весьма смело держат меня чуть ниже талии и совершенно не спешат
отпускать.
- Я прошу прощения – баритон, густой и терпкий, как хорошее вино, звучит где-то в районе моей гульки из волос, вынуждая меня запрокинуть голову и посмотреть на обладателя столь магнетического голоса.
Мои голубые глаза встречаются с его карими. В-а-ууу, какой красавчик!
Будь
я дамой послабее, пустила бы сладострастные слюни на его белоснежную рубашку,
но я девушка крепкой психической конституции, с младых ногтей взращенная
дедулей-полковником, а потому не склонная к сантиментам. Поэтому слегка
отодвигаюсь и ка-а-а-ак рявкну:
–
Руки по швам. Сми-и-ир-р-рно!
Красавчик
моментально меня отпускает и вытягивается в струнку, глядя на меня в высшей
степени изумленно.
Вот
сколько раз применяла этот фокус, всегда действует безотказно. Не знаю, в чем
тут фишка, возможно, в каких-то мужских генах или памяти, но все, как один,
замирают с вытянутыми по швам руками.
Не спеша подбираю выпавшие листы бумаги и тетради, собираю закатившиеся писчие принадлежности. Потом поднимаю голову и строго спрашиваю у красавчика:
Никого! Ничего себе, спортсмен! Иду на выход мимо охранника, спрашиваю, не проходил ли тут мужчина только что? Получаю недоуменный взгляд и отрицательный ответ. Описываю охраннику красавчика и прошу обратить внимание на подозрительных субъектов. И наконец, выхожу из здания школы.
–
А вы, собственно, к кому? Вы чей-то родитель? Ребенок в каком классе учится?
Как вас пропустили на входе?
Под
градом вопросов мужик начинает пятиться назад, нервно поглядывая на выход, но
отвечать не торопится, а это подозрительно. Я спокойненько вешаю сумку на плечо
и продолжаю напирать вопросами.