–
А я? – слова вырываются прежде, чем формируется мысль.
–
Что – ты? – хмурится Рябинин и пинком открывает очередную дверь.
Но
я не смотрю по сторонам…
–
Я… Вам… нравлюсь?
Карие
глаза опасно сузились, и мне стоит немалых усилий выдержать этот тяжёлый
немигающий взгляд. И ещё я совсем не уверена, что именно хочу услышать в ответ...
и зачем вообще об этом спросила. Короткое «нет» мне точно не понравится. А если
«да»? И что тогда делать? Но... вопрос – не воробей, уже вылетел. А может, он
не расслышал?
–
Спортсменка ты хорошая, – наконец, произносит Рябинин. Расслышал. И теперь почти
швыряет меня на что-то мягкое.
Озираюсь
– большая кровать. С двух сторон тут же подлетают Алекс и Стефания – обнимают,
щупают...
–
Павел Ильич, отвернитесь, – командует Алекс и кутает мои ноги в свою беленькую
меховую накидку.
Но
он будто и не слышит. В распахнутой белой рубашке, почему-то без пуговиц, он
выглядит непривычно взъерошенным и злым. На меня? Рябинин отстраняет от меня
Алекс и резко наклоняется к моему лицу:
–
А вот партнёрша из тебя никакая, – кривит губы и добавляет: – Танцуешь плохо.
Глава 26
Рябинина
давно нет в комнате, а вернее, в гостиничном номере, где он меня сгрузил и
умчался наводить порядки. Но разлившееся в воздухе напряжение до сих пор
отравляет моё настроение. А ещё водочные пары напрочь выжгли обоняние. Но это
всё же лучше, чем нюхать рябининский прокуренный пиджак.
Урод!
И ещё полстакана водки влил мне в рот. Фу! Как же это было горько! И теперь в моей голове горячо и нервно. И
тошнит... Домой хочу – к Ричарду. Но до сих пор валяюсь на казённой кровати, растёртая
вонючей водкой по самые уши и закутанная в тёплое одеяло. С одной стороны тихо
вздыхает и жмётся ко мне Стеша, с другой – маячит Алекс. Достала уже своими
нравоучениями! Где ж её супружник? Сбежал?
–
Шурик, да хорош уже балаболить, башка от тебя болит, – не выдерживает мама. Она
развалилась в кресле и обеими руками держится за голову.
–
Пить надо было меньше, – переключилась на неё Алекс.
–
Поучи ещё мать! У тебя свадьба, между прочим! То есть торжественный запуск письки
в эксплуатацию. А твой муж неизвестно где и кого эксплуатирует.
Алекс
аж перекосило от гнева, и быть бы скандалу, но очень своевременно в номер
ввалился счастливый и пьяный муж. В одеяле и тапочках.