Так мы и двигались какое-то время. Я пятился, сохраняя дистанцию
и толкая Карла. Парень наступал с грозным видом, мрачнея с каждой
секундой. В зале, до этого момента наполненном гулом голосов и
звоном посуды, наступила тишина.
— Ты, тупой ублюдок, хоть знаешь, кто я? — перешёл на
персональные оскорбления он. — Моя семья...
— Никакого значения не имеет, — прозвучал спокойный голос сбоку
и мы все повернулись к его источнику.
Вот этот мужик точно был опасен. Тело, как натянутая пружина. И
стальной взгляд профессионала. И если остальных он осмотрел
равнодушно, то на мне задержался подольше. А увидев хват подноса,
так и вовсе еле заметно усмехнулся.
— Адепт, к настоятелю, докладывать о недостойном поведении.
Проверю, — принялся он раздавать приказы, начав с высокомерного
пацана. — Вы, — он задумался на секунду, обратившись к троице
прихлебателей, — на кухню, помогать с грязной посудой. А вы двое,
за мной.
— Да, брат, — печальным хором выдали будущие посудомойщики и
зашевелились.
Их предводитель, поморщившись, рванул было к выходу.
— Ничего не забыл, адепт? — остановил этот порыв брат, указывая
на стол.
По недовольной роже парня проскользнула гримаса злости, но он
взял себя в руки и забрал свой поднос резким движением. Тарелка и
ложка подскочили, жалобно тренькнув. В этот же момент, словно по
сигналу, возобновились и другие звуки.
Столовая ожила, вернувшись к свои делам. Я услышал несколько
разочарованных вздохов. Бесплатное развлечение прекратилось, так и
не успев толком начаться. Но, судя по количеству возмущенных рож,
цирковой сезон только начался.
Разогнавший нас мужик тем временем внимательно осмотрел зал,
подмечая все реакции. И, хмыкнув, тоже направился к одной из
дверей. Нам пришлось поторопиться донести несчастные подносы и
нагонять его уже в коридоре.
— Адепт Карл, — представился здоровяк, кланяясь на ходу. —
Благодарю вас, брат...
— Глеб, — тот бросил на меня быстрый взгляд. — А ты?
— У него это, обет молчания, — пришёл мне на помощь Карл и
зачем-то объяснил. — Не говорит он, в общем.
— Понятно. Ты откуда такой тут, Карл? — наш спаситель оценил
моего знакомого влёт и по-доброму улыбнулся.
— Ну я оттуда, — в ответ последовал широкий взмах рукой, румянец
и пояснения: — Из Бессарабии значит. Из Белецких мы, у самой
границы село наше, под самым боком у мадьяров живём, значит.