Кто? Зачем? Почему я жив? И какого хрена я делаю в монастыре?
Это что ещё за идиотские происки врагов - отправить меня на
постриг? Я даже схватился за голову, но бритости там не обнаружил.
Ух, зарос, пора стричься.
Мужик свои попытки поднять меня не оставил и снова вцепился в
мои плечи, дёрнув на себя. А я смог рассмотреть, что на нём и
правда подобие монашеской рясы. Одеяние, больше похожее на огромный
холщовый мешок. Бесформенный и неопределённого тёмного цвета.
Пора заканчивать этот цирк.
— Ты кто вообще? — я еле разлепил ссохшиеся губы.
Лицо монаха испуганно сморщилось, а губы зашевелились. Но я не
слышал, что он ответил. Потому что мой голос не был моим. Я мог,
теоретически, всю ночь орать песни и охрипнуть. Но помолодеть на
двадцать с лишним лет и вернуться в прекрасное время ломки голоса
не мог.
— Да какого хрена происходит? — почти проорал я проверочную
фразу и мурашки превратились в холодный пот.
Вдобавок мне в лицо уткнулась потная ладонь, а мужик завращал
глазами и стал опасливо озираться. А вот это ты зря, не надо мне
затыкать рот.
Рефлексы сработали неожиданно быстро и чётко. Перехват за
запястье, вывернуть, ребром второй руки резкий удар по шее,
завалить на землю и отскочить.
Кажется, я охренел даже больше, чем он. Силы в руках было
ощутимо больше. Но при этом движения были не самые умелые. Словно
не было мышечной памяти, сработал чисто мозг, как на первых
тренировках... Да что за?
— Илья, ты что делаешь? — пробубнил монах в землю и начал
отплёвываться.
Я отступил ещё на пару шагов и огляделся. На лес не очень
похоже, как и на парк, впрочем. Что-то среднее. Слишком ухоженный
для леса и слишком беспорядочный для парка. Лиственные деревья,
плотная посадка, буйная зелень, не вековые, но достаточно высокие,
чтобы не видеть, что за ними.
И очень тихо. А значит я всё-таки где-то в области. Ни единого
звука города. Городские жители привыкают к этому белому шуму, но я
всегда его слышал. Шелест шин, визг тормозов, глухое урчание
двигателей, далекие гудки, сигналки, перестук трамваев. Всегда есть
какие-то звуки.
— Илья... — мужик поднялся и отряхивался, смотря на меня с
обидой.
Как-то он очень уверенно ко мне обращается. Так разговаривают
только с хорошо знакомыми людьми. Но я его вижу в первый раз в
жизни. При этом он не притворяется. Читать людей - одно из моих
главных достоинств, которое не раз спасало жизнь.