Пандора ожидала, что дворецкий распахнет перед ней дверь, но он вошел один, оставив ее снаружи:
– К вам тут леди пришла, м’лорд!
– Еще одна? – отвечал голос изнутри. – Боже правый! Кто еще явился, Дэлтон?
– Понятия не имею, м’лорд!
– Ну, значит, еще одна пчелка на запах меда прилетела. Они сразу могут его учуять, Дэлтон, даже на большом расстоянии.
– Это вы точно сказали, м’лорд.
– Ну, что ж, пригласи ее войти, но бог свидетель, я лично ее к себе не приглашал.
Дворецкий повернулся к Пандоре, удивленной и немного шокированной таким приемом. Она даже пожалела, что приехала, но отступать было поздно. Оставалось только подчиниться почти повелительному жесту дворецкого, указавшему на дверь гостиной: мол, можно войти.
Инстинктивно выпрямившись и немного приподняв подбородок, Пандора вошла. Быстрый взгляд подсказал ей, что в комнате после смерти дедушки ничего не изменилось. В три длинных, почти до полу, окна вливался солнечный свет, такой яркий, что на мгновение она почти ослепла и с трудом смогла различить фигуру присутствовавшего мужчины. Наконец Пандора его разглядела: мужчина удобно устроился в дедушкином кресле с высокой спинкой, небрежно перекинув одну ногу через ручку кресла, а другую вытянув вперед. В руке у него был стакан, но лицо Пандора разглядела не сразу, а когда всмотрелась, то убедилась, что перед ней несомненный представитель Чартвудского клана и что глаза у него того же фиалкового цвета, что у нее самой, только, пожалуй, еще темнее, а взгляд – пристальный и довольно жесткий. Брови у мужчины – почти черные и сейчас тесно сдвинутые к переносице: он недовольно хмурился.
Существовали Чартвуды двух разновидностей – блондины и темноволосые. Брюнеты были людьми опасными и склонными к приключениям.
– Не пойму я тебя, волосы у тебя светлые, а ведешь себя как-то неправильно, – говаривала няня, когда Пандора шалила или не слушалась. – Если ты светлая, то и вести должна себя примерно, не забывай!
У новоявленного кузена-графа волосы были очень темные, а вся шевелюра напоминала байроновскую. Это впечатление подчеркивал и небрежно повязанный галстук, обнажавший шею. Граф недавно вернулся с верховой прогулки – Пандора обратила внимание на то, что он все еще был в бриджах, а сапоги забрызганы дорожной грязью.
Так, широко открыв глаза, Пандора и стояла, разглядывая графа, пока он весьма насмешливо не спросил: