— Ал, зачем так грубо? Я же хотел
успокоить ее, внушить доверие, чтобы она сама все рассказала и не
боялась.
— Она и так все сама нам расскажет,
завтра. А сейчас у меня нет никакого желания слушать ее истерики и
возиться часами, успокаивая и уговаривая.
Истерики значит?
Вот значит истерики?
Да разве я истерила? Ха, вы еще
истерик видимо не слышали, раз совершенно обычное и очень даже
спокойное удивление приняли за настоящую истерику. Ну ладно, покажу
я вам завтра еще истерику, раз так просите…
К сожалению, это была моя последняя
связная мысль перед темнотой.
Мне снился сон. Такой удивительный и
интересный, что я никак не хотела просыпаться, цепляясь за него,
как за соломинку. Мне все время казалось, что если я проснусь, то
упущу что-то важное. Что-то нужное.
Что-то… сама не понимала, что.
Я блуждала по незнакомому городу с
узкими улочками и невысокими домами. Город был какой-то
средневековый и безлюдный, словно нежилой. Но интересный,
необычный, красивый. То тут, то там прямо из земли возникали башни,
дома или цветочные клумбы. Это было так необычно и волшебно, что я
была в диком восторге и радовалась словно ребенок.
Я точно знала, что попала сюда
благодаря кулону, который был у меня в руках. Вроде его мне кто-то
дал, кто-то в капюшоне и сказал, что я ему нужна.
Но вот для чего?
Я хотела спросить об этом незнакомца,
но он исчез, как и все люди из города, оставив меня одну. А я все
ходила и ходила, сворачивая на новые улицы и видя перед собой новое
чудо, выросшее из-под земли.
Пока я блуждала по городу небо
заволокло тучами, но не серыми или синими, как это обычно бывает, а
фиолетовыми, страшными, темными. Я точно знала, что они не
предвещают ничего хорошего. Хотела спрятаться в каком-нибудь доме,
но как только касалась ручки или двери, весь дом осыпался пеплом. И
следующий, и еще один, пока передо мной не осталось лишь выжженое
поле с грудой пепла. И все, больше ничего не было, совсем.
Я крутила головой в надежде увидеть
хоть что-то уцелевшее, но натыкалась лишь на один унылый и серый
пейзаж. Мне почему-то казалось, что не попади я в этот город,
ничего бы не случилось, но вернуть все обратно было нельзя.
Или все-таки можно?
Обернувшись еще раз, я увидела двух
мужчин, один из которых направлялся ко мне. Я не видела его лица,
но не боялась, так как знала, он не желает мне зла. Но я точно
знала, чувствовала, что он расстроен тем, что здесь произошло.