Осуществить задуманное удалось только пару дней спустя, когда
Люцифэ вызвал к себе магистр Арион. Страж тёмного факультета
выловил нас прямо посреди поздней тренировки. Надо было видеть при
этом лицо Дарка. Она скривилась так, будто ей со всей силы
наступили на ногу.
- Вы надолго? – поинтересовалась она у стража тёмного
факультета.
- Надолго. А тебе выспаться надо. В последнее время ты выглядишь
уставшим. Так что марш в душ и спать. Дар, проследи, - приказал
магистр Арион.
- Пошли, - обратился я к Дарк, которая мрачным взглядом
провожала удаляющуюся парочку. Тёмная беспрекословно последовала за
мной, но зная её, могу ручаться, что Куколка всё-равно всё сделает
по-своему.
Оказавшись в комнате, я поинтересовался:
- Дарк, что с тобой в последнее время происходит?
Она недоумённо глянула на меня и спросила:
- А что именно происходит?
- Ну-у… будь на твоём месте кто-либо другой, то я бы сказал, что
он влюбился. Но с тобой я не берусь ничего утверждать.
- Как всегда, без экивоков и прямо в лоб, - прокомментировала
тёмная, заставив меня непонимающе нахмуриться и переспросить:
- Что ты имеешь ввиду?
- Тебе это надо, мне в душу лезть?
- Наверное, нет. Но я волнуюсь. Может, я могу тебе чем-то
помочь?
«Ага, например, начистить хорошенько прельстившую тебя мордашку,
чтобы этот гиел уковылял подальше и дорогу к тебе забыл. А если бы
и вспомнил, то только для того, чтобы убедить тебя, что вы ну никак
не пара. И вообще, кто кроме меня, будет терпеть все твои
выбрики?»
Не смотря на все свои кровожадные мыли, я сохранял на лице маску
озабоченного сочувствия. Хорошо, что тёмная не эмпат и не
менталист, а то пришлось бы ещё мысленно и эмоционально
подстраиваться в придачу. Вряд ли бы мы тогда ужились. Не люблю
менталистов. Их проникновение в сознание схоже с мокрыми противными
пальцами-змеями.
Пока я рассуждал про себя, тёмная окинула меня пытливым взором и
чуть насмешливо протянула:
- Помочь? Это вряд ли. Хотя…Говорят, что когда делишься
наболевшем, то становится немного легче на душе. Так вот, ты прав.
Я влюбилась. По уши.
Мне пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы не дать гневу
пробиться наружу, под пытливый взгляд тёмной. Вместо этого на моём
лице проступили удивление и растерянность, более приличествующие
данному случаю. Хмыкнув, тёмная продолжила играть на моих нервах,
натянутых струнами.