Должна ли я теперь подозревать всех, кто откажется пробовать
свое волшебство на мне? Я посмотрела на Нину, которая все еще
неподвижно сидела посреди комнаты, — вот эта девочка точно
откажется. Что ей до каких-то там заданий? И представить, что она
обворовывает хранилище, я тоже пока не могла. Хотя жизнь неизменно
доказывает, что люди вовсе не такие, какими кажутся на первый
взгляд. Волшебники тоже люди. Или нет?
— Лана! — Голос Белоники заставил моего внутреннего сыщика
умолкнуть. — Подойди сюда, будь добра.
Я осторожно вошла в пустое, немного вытянутое помещение, которое
впоследствии должно было превратиться в столовую, или трапезную,
как здесь иногда говорили.
— Можно я на тебе попрактикуюсь? — несколько бесцеремонно
спросила красавица.
— То есть рисковать Ниной ты не хочешь? — уточнила я, шутя лишь
наполовину.
Белка рассмеялась, показывая жемчужные зубки.
— А наивной тебя не назовешь! Могу поспорить, потом окажется,
что ты гораздо старше нас. — К счастью, она не ждала от меня
ответа. — Домом не хочу рисковать. Вряд ли ты придумаешь что-то
опаснее, чем это могла бы сделать Нина.
— В каком смысле?
— Иди сюда и дай мне руку.
Я послушалась, раз уж моей безопасности ничто не угрожало.
— А теперь вспомни какую-нибудь красивую комнату, украшенную
рисунком или орнаментом. Пусть она стоит перед твоим мысленным
взором, — попросила Белоника.
Я почему-то представила охотничий зал в своем фамильном замке:
на потолке сложный узор из переплетающихся копий, стрел и лент,
канделябры щеголяют клыками, а все балки и стенные выступы стоят
будто бы на когтистых лапах. Зал возник передо мной настолько явно,
что, увлекшись воспоминаниями, я не сразу обратила внимание на
происходящее вокруг.
А происходило странное, стены будто колебались, шли зыбкой
рябью. И постепенно пространство вокруг стало меняться: появились
неглубокие ниши, очень похожие на те, в которых в моем замке вешали
рога убитых на охоте животных. На потолке же, наоборот,
сформировался выступ, рельеф которого долго перестраивался, пока не
начал превращаться в рисунок копий и стрел, будто подсмотренный из
моей памяти. Хотя почему — будто? Уверена, что именно этим и
занималась Белоника — создавала подобие убранства зала из моих
воспоминаний. Пусть это и не была точная копия, но любой, кто видел
оба помещения, сказал бы, что над ними поработал один мастер. Когда
над окнами проросли клыкастые пасти, а у всех столбов появились
когти, волшебница сочла свою работу законченной и отпустила мою
руку.