Перед тем как идти на гулянья, я собиралась пристать к Белонике,
выпрашивая себе обувку, которая хотя бы примерно соответствовала
моему размеру. В неуклюжих валенках особого веселья не получится.
Но Белка и Морошка после ужина сами отловили меня в коридоре и с
заговорщическим видом повели в мою комнату. Распахнув дверь,
подтолкнули через порог и зажгли свечи.
На кровати аккуратной стопочкой лежала новая одежда, рядом
стояли коричневые кожаные сапожки на меху и холщовые вышитые
туфельки для дома, на спинке стула появилась яркая ватная
телогрейка.
От неожиданности и благодарности я рассмеялась.
— То есть вы рассчитываете, что я с вами надолго? — На глаза
вдруг навернулись непрошеные слезы. И откуда такая
чувствительность?
Я обняла обеих волшебниц, чтобы смягчить невольно вырвавшийся
сарказм.
— Спасибо большое!
— Сегодня же Солнцеворот! — радостно ответила Морошка. — На него
принято дарить новую одежду. Мы специально на базар сходили.
— А у меня для вас ничего нет, — расстроилась я, будто мы уже
успели стать подружками.
— И не надо, — отмахнулась Белоника. — А то Вольга чуть ли не
через день грозится выгнать меня из дому, если я куплю еще хоть
одну пару сапог.
Мне оставалось только удивляться, сколько радости принесла новая
одежда. Так что, когда мы с девочками через час вышли из дома,
притворяться восторженным подростком не было необходимости: я и без
всякого притворства сияла, как начищенный пятак.
Поначалу я удивилась, что праздник проводился не в центре
города, но потом, увидев поле с пятью пылающими кострами выше
человеческого роста, поняла почему. Веселье намечалось слишком
жарким для поселения, где преобладали деревянные избы.
В воздух то и дело взлетали шутихи, несколько торговцев
прикатили в поле печки на колесах и наливали всем желающим янтарную
жидкость, вкусно пахнувшую медом. От напитка люди хмелели, дружно
затягивали песни, восхвалявшие солнце и огонь. Ражие парни в
распахнутых полушубках, а то и просто в одних рубахах катали с
пригорка подожженные колеса. Те, кто постарше и посноровистее,
раскручивали и подбрасывали в воздух горящие головни. Смысла этих
мужских забав я так и не поняла, но справедливо рассудила, что ради
победы в них надо как минимум выжить.
То и дело мелькали в толпе лица воспитанников дома на Калиновой
улице. Вот немного осоловелый Буреслав уткнулся в кружку с медовым
напитком — меня так и подмывало подойти к нему и узнать, с
одобрения ли Вольги происходит сие возлияние. Увидев нас, он так
яростно замахал рукой, приветствуя Белонику, что расплескал
половину своей медовухи. Волшебница в ответ лишь слегка приподняла
руку и поспешила вместе с нами затеряться в толпе.