Так продолжалось тысячелетиями, постепенно Иги стал появляться
на призыв всё реже и реже и, в конце концов, дошло до того, что те,
к кому он приходил, сами стали считаться чуть ли не святыми.
Мор как-то раз рассказывал мне, что одним из таких избранных
учеников Иги был его далекий предок, который передал всему своему
роду по наследству свои силы и знания.
А теперь вот у моего наставника получилось невероятное. Он сумел
вызвать Иги, да еще каким-то образом перенаправить его на меня. Это
не иначе как чудо какое-то!
От волнения мне снова сдавило грудь, и стало тяжело дышать.
– Нарих... мы отправимся туда! – уже твердо сказал Мор, слезая с
дерева. – С Лотом немедленно поговорить надо нам.
Судорожно хватая ртом воздух, я быстро последовал следом за ним
и, спустившись с дерева, торопливо напялил на себя свою Игму.
Встроенная в костюм аптечка тут же впрыснула мне в кровь
необходимую дозу лекарства, и, задышав полной грудью, я
почувствовал себя более-менее сносно.
Мор быстро шел впереди меня, и я еле поспевал за ним.
Всё дело в моей возросшей после того злосчастного поединка
популярности. Нормы приличного поведения, принятые у Зотов, не
позволяли мне просто так пройти мимо любого зотэрианца или
зотэрианки, оказывающих мне знаки внимания при встрече. А после
того поединка этих знаков в отношении меня хватало с избытком.
Теперь, при встрече со мной, мужчины более почтительно наклоняли
голову, а улыбки очаровательных зотэрианских женщин становились еще
шире и, к своему удивлению, в их глазах я стал замечать очень
опасный в моём положении холостяка, призывный блеск.
Одним словом, в один миг я стал очень популярен, и мне просто
необходимо было, соблюдая приличия, раскланиваться с каждым
встречным, осторожно даря ответные улыбки прекрасным дамам.
Вот и сейчас, раскланявшись с очередным зотэрианцем,
представлявшим клан Зари, я еле догнал Мора почти у самих входных
створок ведущих в центр управления Ковчегом.
Системы опознавания сработали мгновенно, створки призывно
распахнулись в стороны, и мы вошли в круглое помещение, что
когда-то было боевой рубкой космического корабля.
Тек ин Маат почти утопал в своем капитанском кресле, а чуть в
стороне от него стоял Лот ин Эрма – единственный выживший после
войны с Митхар – член правящего Совета Восьми.