Тяжело вздохнув, Бальтазар уверенной твердой поступью двинулся в
сторону души, и буквально, не дойдя два шага, натолкнулся на
невидимую стену. Удивленно фыркнув, демон потрогал рукой преграду,
явно ощущая под пальцами непонятную прохладу.
- Кто ты? - заревел Бальтазар, обращаясь к девушке.
Та в ответ лишь отрешенно взглянула на него своими карими
глазищами, и снова уставилась на огненный поток у себя под
ногами.
Демон даже опешил, потеряв дар речи на несколько секунд от такой
наглости.
- Интересно, - справившись с шоком, задумчиво протянул он,
внимательно разглядывая девицу, затем резко развернувшись, сурово
глянул на так и стоящую в нерешительности троицу чертей, грубо
приказал им: - Не спускать с нее глаз! Я к владыке.
Низшие послушно закивали, вытянулись в стойку смирно и устремили
свои внимательные взгляды на душу. Бальтазар, покачав головой,
отправился к повелителю, доложить ему о странной грешнице, к
которой никто из них не может подойти.
Владыка Люций, как обычно, сидел в своем кабинете, разбирая дела
вновь прибывших душ, строго следя за тем, чтобы каждый из них понес
справедливое наказание. Осечек в его царстве не случалось вот уже
десять тысячелетий: каждый нагрешивший в жизни, после смерти
отрабатывал повинность - кто-то довольно легкое, как его писчий,
который на земле любил писать кляузы на всех и всюду, вследствие
чего очень многие из-за этого были казнены. Писчий Афанас жил еще
во времена Ивана Грозного, был убит одним из тех, на кого настрочил
донос. Когда он попал после смерти к демонам, как раз прошлый
писчий Люция, полностью отработав свой срок, был отправлен обратно
на Землю отбывать свою повинность дальше в теле бродячей собаки, а
новопреставленный поставлен на его должность.
Афанас даже обрадовался изначально, считая, что легко отделался,
так как думал, что ему уготован котел, но проработав с владыкой
сутки, понял, что наказание не такое уж мягкое, так как его
начальник не просто требовательный, он ужасно вспыльчив и не
сдержан ни в словах, ни в рукоприкладстве. Но за почти пять
столетий Афанас привык к этому и принимал свою участь уже спокойно,
как должное.
Сегодня, как обычно, писчий занимался тем, что писал приказы по
вновь поступившим душам, не поднимая головы и не отлучаясь ни на
миг. И когда вошел Бальтазар, поначалу даже не заметил его, так как
за все время его пребывания на этой должности, в рабочее время к
владыке никто не смел наведываться, даже этот демон, являющийся, по
наблюдениям самого Афанаса, другом главного.