Но даже для Люция было немного странным то, что всего лишь за
один день пребывания в его царстве, Арина мало того, что спокойно
рассказывала о своей судьбе и своем убийстве, открывая для самой
себя неправоту многих своих поступков, так и то, что затем, не
испугавшись чертей, дала им такой разнос, что те долго вспоминали и
с опаской обходили странную гостью своего повелителя.
Но недели через две все поуспокоилось и позабылось, даже слухи о
том, что владыка поселил у себя душу какой-то девицы, а сам теперь
гостит у Аббадона. Жизнь вошла в привычное русло, к Арине как-то
все попривыкли, и никто уже особо не обращал на нее внимание.
Люций, чтобы девушка не скучала, приставил к ней молодого черта,
дабы тот сопровождал ее по царствию на прогулках.
В первый же свой променад, Арине захотелось посмотреть на котлы,
в которых жарятся души, но чертенок отговорил ее, в красках описав,
как стонут и кричат души в том месте. Девушка, согласившись с его
доводами, попросила показать ей место более спокойное. На
удивление, черт быстро сообразил и отвел ее к взяточникам. Увидев
обычных людей в черных балахонах, со связанными за спиной руками,
переносящих какие-то мешки с помощью рта, девушка не сдержала
возглас возмущения, привлекая к себе внимание их надсмотрщика -
демона Агвареса.
Демон, заприметив странную душу, одетую в земное одеяние, сразу
понял, что эта та самая, которую владыка поселил у себя. Несмотря
на то, что Бальтазар упоминал как-то, что Люций якобы поселил
девицу у себя временно, что, дескать, она по ошибке попала в ад, и
пока два повелителя разбираются что к чему, душа будет жить у
владыки.
Агварес в это не верил. Зная своего повелителя, у которого, к
слову сказать, не сыскал особого уважения, а он был абсолютно
уверен в этом, только за то, что когда-то, давным-давно увел из-под
носа понравившуюся тому сукубуса, теперь искренне полагал, что эта
душа является очередной любовницей Люция.
Демон подошел к возмущенной девушке, не скрывая своего интереса,
открыто разглядывая ее. Он никак не мог понять, чем эта душа могла
привлечь владыку: она была невысокой, брюнетка с карими глазами,
пусть и довольно-таки выразительными, пронзительными, стройная,
грудь вполне. Но в ее взгляде не было ни капли похоти, в ее
движениях, жестах ни одного намека на призыв. Девица не цепляла:
мазнул взглядом, отметил привлекательность и забыл. А Люций
предпочитал других: дерзких, похотливых, у которых в каждом
движении был намек на дикий, необузданный секс.