К счастью, я всегда слишком хорошо ощущала чужое вмешательство в
моё сознание. А ещё, когда мне было одиннадцать, один крайне
симпатичный мальчик научил меня и вовсе закрываться от эмпатов,
чтобы не позволять им себя «читать».
Папа тогда часто брал неожиданно обретённую дочь с собой в
поездки по планетам Союза, и мне приходилось общаться с детьми
таких же политиков, как мой родитель.Я плохо помню того мальчика,
да и провели мы вместе всего пару часов. Он был сыном какой-то
важной шишки, и со мной возился исключительно от скуки. А когда
узнал, что я имею иммунитет от эмпатических воздействий, и вовсе
решил научить меня ставить заслоны на собственные эмоции.
Мы были почти незнакомы, но я всё равно умудрилась влюбиться в
него по уши. Да у меня и не оставалось ни одного шанса этого
избежать. С первого момента нашей встречи я смотрела на этого
семнадцатилетнего красивого блондина, как на божество. А он только
ухмылялся и прямо говорил, что мне сначала нужно подрасти.
А потом… всего через два месяца после того вечера… он погиб, и
моя первая чистая любовь погибла вместе с ним. Тогда я окончательно
закрылась и от психологов, и от эмпатов. И была уверена, что мою
защиту от их вмешательства пробить просто невозможно. Но один гад
буквально вчера доказал мне обратное.
Два часа медитаций прошли замечательно – я отлично выспалась на
мягком настиле. Преподаватель дважды меня будил, но в итоге просто
смирился. Увы, ничего не могла с собой поделать: едва погружалась в
медитативный транс – сразу проваливалась в сон. Эта проблема была
со мной с юности, и… собственно, лично я её совсем не считала
проблемой. Может быть и существовал способ научиться нормально
медитировать, но мне не особенно хотелось заниматься его
поисками.
А вот на физподготовке я взбодрилась. Вместе с другими девушками
с удовольствием пробежала несколько кругов по тренировочной
площадке, а после поучаствовала в общей разминке. Но когда нам
скомандовали разбиться на группы по двое и приступить к спаррингам,
я даже на мгновение растерялась. Вот уж чего никогда не умела – так
это даться.
Но лишь после того, как меня шестой раз уронили на землю, тренер
всё-таки сжалилась.
– Тебе, Тен Алор, нужно начинать с самых азов, – проговорила
аэста[1] Сименс, глядя на меня с откровенным снисхождением. – Ты
вроде в хорошей форме, но совершенно не умеешь ни нападать, ни
защищаться. Даже падаешь, как поваленное дерево.