Итак, я ждала, наблюдая за изумительными переливами цвета на
лице дворецкого. Сначала он покраснел еще сильнее (я даже
испугалась, что скоро он сольется с бордовыми обоями), но затем,
видимо, в голову ему пришла какая-то гениальная мысль, и цвет его
кожи стал стремительно приближаться к общечеловеческому.
- Добрый день, леди Николетта, - дворецкий не только
поздоровался, но еще и выдавил из себя вялую улыбку. Я была, мягко
говоря, поражена столь резкой перемене.
- По Вашему поведению не заметно, что он добрый, - я все же не
удержалась от шпильки.
- Это все от перенапряжения, дел-то последнее время
предостаточно, - видимо, господин Гальяно решил сделать вид, что
ничего необычного не происходит, да к тому же завести светскую
беседу. - Хотя кому я рассказываю, теперь-то Вам как нельзя лучше
будет известно обо всех делах во дворце.
Элегантный намек, ничего не скажешь.
- О, так Вы уже слышали, - я сделала круглые глаза. - Для меня
это такая неожиданность и честь.
- Примите мои искренние поздравления, - поздравления были
настолько "искренними", что господин Гальяно все же не совладал с
собой и слегка поморщился. - Если Вам понадобится совет или помощь,
Вы всегда можете обратиться ко мне.
- Конечно-конечно, - елейно улыбалась я. - Я всегда знала, что
на Вас можно положиться.
- А теперь вынужден откланяться, - дворецкий стал бочком
пробираться к двери. - Сами понимаете, дела...
Я дождалась, когда он доберется до выхода:
- Господин Гальяно, а ущерб все же Вам придется возместить.
- Непременно.
- Из своего личного кармана, - добила я.
- А как же иначе, - дворецкий скрылся за дверью.
Я обреченно вздохнула. Не к добру. И поклялась, глаз с него не
спускать.
То, что все самое страшное еще только впереди, я поняла, когда
спустилась на кухню. Можно бороться против пьянства, лени и явной
агрессии, но поделать что-либо с неотвратимо приближающейся к
своему логическому концу беременностью я не могла.
- Тетя Кларина, - простонала я умирающим голосом, глядя на
огромный живот королевской поварихи. И как только раньше мне
удавалось ничего не замечать? Кларина, конечно, женщина в теле, но
моей слепоте не было оправдания.
- Привет, Ники. Разве отец тебе не говорил, что через неделю я
оставляю работу? - Кларина безмятежно улыбалась, а я безвозвратно
теряла нервные клетки.