Эллис быстро прошел по ковру и поцеловал мать в щеку.
– С Новым годом, мама, – сказал он. – Надеюсь, тебе лучше.
– Да, с Новым годом, – поддержала я, шагнув вперед.
Она обратила взор на меня, и я замерла. Губы ее были сжаты, глаза не моргали. У каминной полки подрагивали усы полковника. Кенар перепорхнул с жердочки на стенку клетки и уселся там, вцепившись лишенными плоти пальцами и прозрачными коготками в прутья.
Тик-так, шли часы. Мне показалось, что сейчас у меня подогнутся колени.
– Лучше… Хм… Лучше ли мне…
Она говорила медленно, внятно, обдумывая каждое слово. Лоб ее пересекла легчайшая морщина. Потом она побарабанила пальцами по подлокотнику кресла, начав с мизинца и выбив дробь дважды, а потом поменяла порядок. Ритм лошадиного галопа. Казалось, молчание тянется бесконечность.
Внезапно она взглянула на Эллиса.
– Ты имеешь в виду мою мигрень?
– Конечно, – с чувством произнес Эллис. – Мы понимаем, как ты мучаешься.
– Понимаете? Как вы добры. Оба.
Тик-так.
Эллис выпрямился, поправил галстук и отошел к буфету, налить выпить. Виски для мужчин, шерри для дам. Сперва он подал бокал матери, потом отцу, потом принес наши.
– Расскажи, как прошла вечеринка? – сказала его мать, глядя на тонкий хрустальный бокал, который держала на коленях.
Голос ее был совершенно лишен выражения.
– О, это было что-то, – ответил Эллис, слишком громко и слишком оживленно. – Пью умеют все организовать. Оркестр, шампанское рекой, бесконечные подносы со всякой вкусной мелочью. Так и не скажешь, что война идет. Миссис Пью, кстати, о тебе спрашивала. Очень огорчилась, что ты нездорова. А самое смешное было, когда пробило полночь, вы не слышали? Об этом еще долго будут говорить.
Полковник хмыкнул и залпом выпил виски. Кенар перепрыгнул на другую сторону клетки.
– Я многое слышала, – холодно произнесла свекровь, по-прежнему глядя в свой бокал.
Ее глаза уставились на меня.
К моим щекам прилила кровь.
– В общем, мы все стоим, – отважно продолжал Эллис, – идет обратный отсчет до полуночи, и вдруг раздается просто страшный взрыв. Мы, хоть и на другом континенте, представьте, что себе вообразили! Мы чуть было…
– Молчать! – взревел полковник, поворачиваясь к нам.
Его щеки и мясистый нос побагровели. Брыли тряслись от ярости.
Я сжалась и вцепилась в руку Эллиса. Даже моя свекровь подпрыгнула, хотя почти сразу взяла себя в руки.