— А почему он сам такую карту не сделает?
— Ты что? Это же уровень мастера.
Вот и развенчался артефакторский талант Джеймса. Он всего-то
запитывал, своей магией, руны сканера через каждые пятнадцать
метров. Остальное делала карта сама.
27 апреля 1975
— Слушай, Алекс. Ты уже выбрал дополнительные занятия?
— Конечно, Барти. Руны и Нумерология. А ты, я так полагаю,
будешь учить все?
— Да! Буду лучшим в школе.
Для чего ему быть лучшим, я знал. Он хотел внимания от своего
отца. Парень считал, что холодность родителя связана с его
никчёмностью. Я, потихоньку менял его приоритеты. С таким папашей,
не удивительно, что в каноне он угодил к Пожирателям.
— Правильно! — похвалил я. — Глядишь, и станешь целителем.
— Но я не хочу стать целителем. С чего ты взял, что я собираюсь
идти в целители?
— Нет? — надеюсь мое удивление получилось натуральным. — Но как
же твоя мать?
— Что? При чем тут моя мать? Ты о чем вообще?
— Ой, прости. Должно быть я перепутал сон с реальностью.
— Какой такой сон, Алекс? Я хочу знать подробности. Мне не
нравятся такие сны. Особенно про мою маму, которую ты никогда не
видел.
— Да? А, точно. Но во сне я её тоже не видел.
— Да о чем ты тогда? Рассказывай давай.
— Ну слушай. Во сне ты был взрослым. По крайней мере, Хогвартс
уже закончил. Причем в Слизерине. Тебя посадили в Азкабан, за
пытки. И твоя мать поменялась с тобой местами с помощью оборотного
зелья, сказав, что все равно умирает. Сон был настолько
реалистичным, что смешался с реальностью. Мне даже казалось, что он
приснился тебе, а не мне. Вот такие дела.
— Какой-то кошмар. Я в Азкабане? За пытки? Быть такого не
может.
— Может или нет — отдельный вопрос. Важнее другое — мне иногда
снятся сны про будущее. Только это секрет. И эти сны связаны не с
нашим миром, а с параллельным. С тем, в котором меня нет.
— Это даже для магического мира — фантастично.
— Возможно. Но могу рассказать еще про один сон.
— Если он про то, что я учусь в Слизерине — то не надо.
— Он тебя не касается. Так вот, через полтора-два года будет
вспышка заболеваемости Драконьей оспой. Посмотрим, правда это или
нет. И вспомни, в какой факультет ты хотел поступить до встречи со
мной?
Зачем я рассказал Барти эту историю? Я долго думал над этим
вопросом. А оказалось — всё просто. Он мой друг. Единственный друг
в этом мире. И скрывать информацию о возможной преждевременной
смерти его матери, будет совершенно не по дружески. Я бы даже
сравнил это с предательством. А значит, для своего душевного
спокойствия, я в иносказательной форме предупредил его. На сколько
я его знаю, он проверит информацию. Но действовать начнет заранее.
То что мне и нужно.