Но мальчик придумал как вновь привлечь к себе внимание. Раз не
получается быть лучшим в учёбе, то можно совершить какое-нибудь
геройство. Обещания создать философский камень вызывали лишь смех,
как и планы стать капитаном сборной по квиддичу.
В итоге этот умник не придумал ничего лучше чем испортить поле
для квиддича. Мне-то было плевать на то, где летать, а фанаты этой
глупой игры расстроились. Им не хотелось видеть имя нашего «хероя»
из двадцати фунтовых букв, вместо разметки.
Но своего он добился, и на какое-то время все говорили только о
нём. Даже фингал под глазом, который мадам Помфри отказалась снять,
не затмевал его сияющей улыбки. Но, такая слава не бывает долгой, и
вскоре этому славозависимому, придется придумать что-то новое.
20 июня 1977
Увидеть грустного Хагрида — не самое приятное зрелище. Он и так
не отличается ухоженностью, так, в этом состоянии, может ещё больше
запустить себя.
В оранжерее его не нашлось. Пришлось возвращаться к хижине. Весь
его вид говорил о том, что он хочет выпить. Это с ним происходило
довольно редко, лишь в случае сильного расстройства. А великан был
толстокож. И в переносном смысле тоже. Чтобы его расстроить надо
серьезный повод.
— Что случилось, Хагрид? Ты меня пугаешь своим видом.
— Всё зря! — шмыгнул носом полувеликан. — Два года работы, и
результат совершенно безвкусный.
— Ты что, на себе экспериментировал? Мы же договорились, что я
найму лабораторию для проверки мяса на съедобность.
— Да что там проверять? Мясо как мясо. Нежное. Только совершенно
безвкусное.
— Эх, Хагрид. Так оно стоит на одном месте. И питание
однообразное, и цвет бледно-розовый. Откуда там вкусу взяться? Ни
жира, ни микроэлементов в тканях нет.
— Действительно, — как говорится, определить причину проблемы —
наполовину её решить. На бородатом лице расплылась улыбка. — А я-то
сам и не подумал.
— Вот тебе и следующая работа. Сделать нашу работу вкусной. А
ещё лучше, придумать добавки, придающие разный вкус.
— Эта, да. Светлая у тебя голова, Алекс.
26 июня 1977.
— Здравствуй, сын! — мама встретила меня на вокзале, как обычно,
находясь у машины. Когда, после первого курса, она повезла меня на
такси, я настоял на том, что мы купим ей машину, и она получит
права. А то, на такси, я могу и сам добраться.
Как обычно, она прислушалась к моим словам, и уже первого
сентября, провожала меня на своей «ласточке».