И все шло по привычному кругу, понятному и обычному, пока я не открыла глаза в чужой спальне. И это самое удобное болото вдруг вмиг пересохло, оставив меня обнаженную перед всеми жизненными ветрами. Первый и самый сильный порыв снес меня с ног, второй откинул назад, а третий... Третьим ветром, что превратился в ураган стал Кирилл Громов, старший сводный брат моего хорошего друга. Но обо всем по порядку...
Неделю назад
— Саша, не реви! Ну найдем мы хозяина этого сперматозоида-оплодотворителя. Ну, перестань, — пыталась успокоить меня Тоня, поглаживая по спине. Но от этого ласкового жеста слезы почему-то лились еще сильнее.
— Тоня-а, — завыла я. Слова не шли. Я так и не смогла понять причину своих слез — радость или ужас.
— Саш, ну я тебя прошу. Давай успокоительного накапаю. Да?
Я лишь покивала, пытаясь сдержать потоп. Распечатка с результатами ХГЧ уже давно превратилась в смятый комок.
— Вот и хорошо! Сейчас-сейчас, — закрутилась по небольшой кухне Тоня, доставая стопку с верхней полки и капая в нее отнюдь не успокоительное. Я уже хотела напомнить о том, что беременная, но подруга залпом выпила водку, скривилась, закрыв рот тыльной стороной руки со стопкой и громко выдохнула:
— Это мое успокоительное. А тебе теперь только травяной ромашковый чай.
— И алую букву нашить на рабочую униформу, — продолжала я оплакивать свою судьбу, которая умудрилась выкинуть такой фортель в моей жизни. А я-то думала, что скучно живу! Вот теперь мне будет «весело», стану матерью-одиночкой. Ребенка я ужасно хотела, но еще бы хотела, чтобы прилагалась семья с любящим мужем.
От уложенной прически не осталось и следа. Темные волосы торчали в разные стороны. Тушь стекла под глаза, оставляя синяки не хуже, чем у панды.
— Саша, ну тоже мне преступление — забеременеть, — цыкнула на меня Тоня. Вот умела она так все вывернуть, что и не проблема, а просто очередная жизненная задача.
— Не забеременела, а залетела... Не пойми от кого-о, — снова сорвалась я в плачь. — Я же так с утра перепугалась, что меня оттуда сдуло ветром. И на лицо не посмотрела. Да я вообще ни на что не посмотрела. В памяти только увиденная татуировка на его руке отпечаталась, да и то, только по тому, что эту самую руку с себя снимала. И все. Мне все! — последнее я почти выкрикнула.