“Подождите-подождите”, - ей пришло осознание, которое заставило
её остановиться посреди тротуара. - “Это что выходит? Это я
сделала?”.
У неё задрожали руки, толи от холода, толи от страха. Она всё
ещё была в блузке и юбке, в которых выступала на экзамене. Из обуви
- туфли. Не самый лучший наряд, чтобы таскаться в темноте по
району. Алиса скинула с плеч куртку Айзера и принялась вдевать руки
в рукава. Куртка оказалась удивительной тёплой, но ноги уже щипало
от холода, поэтому она поспешила к ближайшему торговому дому. Он
работал допоздна, можно было посидеть там на красивых скамеечках,
посмотреть на попугаев и шиншилл в зоомагазине.
Алиса добралась до торгового дома и, перед тем, как найти себе
одно место, прошлась по каждому этажу, вскользь рассматривая бутики
и магазины. На третьем этаже недавно открыли большой магазин
электроники. Сквозь прозрачные стены можно было увидеть целый ряд
телевизоров, больших и маленьких, прямых и вогнутых. Алиса
остановилось около них, чтобы посмотреть, что на них прокручивают.
С виду это были обычные вечерние новости, но от увиденного
репортажа у неё мурашки забегали по всему телу. Семнадцатилетний
молодой человек из Канады самовоспламенился прямо на экзамене по
биологии. На чёрно-белой, нечеткой записи камеры наблюдения, что
была установлена в классе, можно было увидеть, как мальчик, сидящий
дальше всех, в одно мгновение вспыхивает, словно сухая ветошь.
Запись с камеры показали всего на несколько секунд и красивая
ведущая начала рассказывать о том, что, помимо молодого человека,
пострадали несколько учителей, получившие ожоги разной степени.
Пожар был своевременно потушен, а выжившего мальчика с третьей и
четвертой степенью ожогов доставили в больницу. Состояние его
тяжелое, но стабильное.
Новости закончились. Вместо них начался какой-то малоизвестный
сериал.
Сковородка с подтёками масла уже лежала в раковине, а запах
жареной яичницы ещё витал на кухне. Мама стояла перед раковиной,
гремя чашками и тарелками. Алиса сидела за столом и допивала
чай.
Вчера она вернулась домой поздно, мама уже спала, заняв диван
перед телевизором. С утра она не проронила ни слова. Такая уж у неё
была привычка после драк или ссор: игнорировать Алису, будто
произошедшее было исключительно ее виной. По мнению матери, это
должно было быть частью наказания, но Алиса так не думала.