Руки Рона скользнули на её ягодицы, чуть сжимая.
Рон лежал почти неподвижно, только чуть помогая Жозефине руками, и вглядывался в это неожиданно безупречное, будто выточенное из мрамора лицо. Сейчас Жозефина была открыта полностью, от начала и до конца. Но она больше не была покорной и податливой. Она походила на древнюю принцессу со своей гривой растрепанных волос, призывно открытым горлом. Рон потянулся и коснулся его губами, а затем прошёлся языком вниз.
Жозефина приоткрыла рот, испуская неслышный, но протяжный выдох. Рон чуть приподнял её бёдра, напоминая, что нужно двигаться, и Жозефина пустилась вскачь быстро и резко. Рон видел, как совсем рядом вздымается её грудь, как девушка задыхается, но продолжает двигаться. Он поймал пальцами её грудь, бёдра его двигались так же резко и сильно, и только когда Жозефина испустила протяжный стон — закрыл глаза, погружаясь в надрывную пульсацию молодого тела, сжал бёдра Жозефины со всей силы уже обеими руками, насаживая до предела.
Жозефина сидела, тяжело дыша, и не двигалась, явно не собираясь освобождать из себя Батлера.
— Ещё холодно? — пробормотал Рон, скользя руками по разгорячённым бокам, спине, животу.
— Вроде нет…
Жозефина всё-таки рухнула на него, обнимая и покрывая поцелуями плечи и лицо. Рон замер, когда Жозефина нежно коснулась губами шрама на лбу и прошлась по нему цепочкой поцелуев.
— Я мечтала об этом с тех пор, как увидела тебя, — пробормотала она.
— О чём? — Рон в недоумении усмехнулся, сжимая её в объятьях.
— Что поцелую его, и он исчезнет. Как в кино.