Гера, очень загорелый брюнет со странным вихром черных волос чуть повыше лба, обильно смазанным гелем, деловито прищурился, разглядывая свое творение, потом удовлетворенно гоготнул и элегантным взмахом руки поправил выбившуюся из общей укладки прядку волос.
– Ребята, да у вас золотые руки, – довольно разглядывая себя в зеркало, похвалила Поля и добавила, не поднимаясь из кресла: – Теперь мне не стыдно ехать на деловую встречу. Да что там! Даже просто выйти на улицу. Огромное вам спасибо!
– У тебя есть еще время? – живо поинтересовалась Лёля, разворачивая кресло с подругой от зеркала.
Полина быстро взглянула на часы.
– Да, еще часа полтора. А что?
– Это сюрприз! Я хотела оставить его на вечер, но раз уж ты сама ко мне приехала…
– Да что такое?
– Ш-ш-ш, – Лёля приложила к губам тоненький пальчик с идеальным французским маникюром и загадочно улыбнулась. – Я же говорю, это сюрприз. Скорее бери свою сумку и пойдем! Только, пожалуйста, ничего не спрашивай.
В то время, пока Поля возвращалась за своей сумкой обратно, в кабинет косметологии, Лёля тоном директора, не терпящим никаких возражений, ставила девушку-администратора в известность о том, что отойдет на часок-другой, «чтобы отобедать». Наблюдая растерянное и даже немного подавленное лицо администраторши, Полина в очередной раз подивилась способности своей подруги всех вокруг искусно использовать в своих целях, но при этом всегда оставаться на высоте и даже вызывать некоторое благоговение. Лёля всегда такой была. Даже в студенческие годы она умела так легко очаровывать и припутывать преподавателей, что они буквально сами сдавали за нее все зачеты, ну или с очевидным желанием ей подсказывали. Кто-то наверняка назвал бы такое поведение Лёли не больше, не меньше как наглость, но Поля вовсе так не думала. Она считала способности своей подруги просто уникальными. Статная и длинноногая, с модельной внешностью Лёля беззастенчиво и умело пользовалась всем тем, чем так щедро наградила ее природа. Свои рыжие, практически красные, идеально прямые волосы она четко остригала по плечи, как Клеопатра, а челка лишь подчеркивала глубину ее то ли голубых, то ли зеленых глаз. Даже спустя годы дружбы невозможно было однозначно назвать их цвет, потому что он постоянно менялся в зависимости от освещения и ее настроения…