«Скорая» примчалась через пять минут, за ней – полиция. Линочке задавали вопросы, она ничего не понимала, отвечала сбивчиво, иногда замолкала и снова принималась плакать. Она и сама не смогла бы с уверенностью сказать, что именно пугало больше: смерть загадочного красавца или слова, произнесенные им за несколько мгновений до последнего вздоха. Но, когда в предсмертном бреду, он назвал имя Кондрата, у Лины потемнело в глазах.
Она хотела узнать тайну незнакомца – получила ответ. Зловещим вестником несчастной судьбы – вот кем на самом деле оказался принц-демон.
***
По делу следствия Элеонора Соколова значилась случайным свидетелем. Она не утаивала информацию, просто не говорила того, о чем не спрашивали. Лина, не отдавая себе в том отчета, ничего не сообщила следователю ни о Кондрате, ни о последних словах умирающего.
Следователь, поначалу вцепившийся в Лину, словно черт в грешную душу, до обидного быстро утратил к ней интерес, и даже похвалил за гражданскую сознательность и оперативность вызова полиции. Ему – он сам признался – все стало понятно с первой минуты.
Сергей Рубцов – так звали синеглазого красавца – покончил жизнь самоубийством.
– Да, печальная история – сказал следователь. – В его возрасте забавляться со стилетом, вонзая его себе в шею – дело сомнительное, посему, определение «самоубийство по неосторожности» здесь совершенно неуместно. Мне все ясно. Так и запишем: «неустановленные причины личного характера». Конечно, ужасно неудобный способ свести счеты с жизнью, но, поверьте мне, суицидники удивительно изобретательны.
– А, может… – только и успела произнести Линочка.
Следователь вытаращил глаза и запротестовал:
– Нет, нет и нет! Убийство? Не смешите. Что вы можете знать об убийствах? Если, конечно, не вы его убили? Вы же его не убивали? Конечно, нет. Ни отпечатков, ни следов там, где они должны быть – вы просто оказались в ненужном месте, в ненужный час. А что касается вашего предположения – выбросьте глупости из головы. Насмотрелись фильмов, думаете, нам здесь делать больше нечего, как проверять достоверность ваших домыслов? Самоубийцы очень изобретательны. Мне-то можно верить. Хочу быть откровенным, вот, помнится случай…
Следователь Бобров, молодой и словоохотливый человек, почти убедил свидетельницу в правоте своих слов. У нее сложилось странное впечатление о Боброве: живость в разговоре и налет ребячества резко контрастировали с медлительностью жестов и вдумчивым до печали взглядом. А чего стоит фраза: «Хочу быть откровенным»? Бобров произнес ее с выражением, которое делает непонятную информацию запоминаемой. Подобную интонацию Лине приходилось слышать в детстве от тетки Мартины: «Заруби на носу: излишняя откровенность – одна из разновидностей лжи».