Остальная земля и дворовые участки умерших и бесследно исчезнувших крестьян были прибраны к рукам покойного руководства Лесков. Больше всех, около трети, как и у Пенкина, принадлежало Стрыкину, специализировавшенуся на кукурузе на масло и также на строительстве коттеджей.
Если Пенкин и Стрыкин действовали открыто, то остальные владели землей через подставные лица. По данным Трунова, тысячу гектаров земли имел заместитель Кости по сельскому хозяйству Зимин.
– Я думаю, он и оформлял документально передачу колхозной земли новым владельцам и знает их всех. За каждый оформленный гектар земли он имел тысячу долларов. В соседних районах, где земля менее плодородная, эта ставка почти на половину ниже, а у нас земля ценится дороже из-за богатой почвы, а больше из-за рек и климата.
Услышанное о Зимине, всегда скромном и вежливом, для Кости было новостью.
У него тут же возник план.
В одной из деревень, принадлежавшей неизвестно кому, между огороженными трехметровыми заборами, жалко ютились домики оставшихся в живых крестьян. Сами они вначале встретили гостей враждебно, но, узнав, что приехали мэр и академик из Москвы, стали наперебой жаловаться на новых хозяев:
Совсем нам житья от них не стало.
Гонют всех в Ольховку, а там земля гнилая, ничего на ней не растет, и городское кладбище подступило вплотную.
– Тамарка им сказала: «Хоть убейте, отсюда не уеду», так они ее не убили, а сожгли ее избу. Им, вишь ли, позарез нужно было, чтобы вон тот красный котеж стоял именно на ее месте рядом вон с тем белым. Денег у ней на новую избу не было, так они ей за ее участок отремонтировали избу в Ольховке.
Наши козы и куры стали исчезать.
А нам сказали, чтобы к весне мы отсюда уехали добровольно, если не хотим, чтобы нас вынесли вперед ногами.
Выходит, власти у нас теперь вовсе никакой нет, если с нами творят, что хотят? А если у меня здесь годами нажитое хозяйство? Да и помереть я хочу здесь и быть похороненным рядом со своими
Хотя они и знали, кто мэр, но почему-то жаловались одному Семину. Ему же был адресован и последний вопрос, который задал мужчина лет шестидесяти с граблями.
Академик указал на Костю и повторил слова, сказанные старушке:
– С этим вопросом ты к нему обращайся. Он у вас теперь власть. Если после этого разговора все у вас останется по старому, значит, нет у вас власти.