– Ну, Фра-анц!.. – протянул Валера. – Это был волшебник. Профессор Сальватор! Интересно, где он сейчас?
– Говорят, в Москву забрали… Да. Так вот, Керя. Из больницы пришёл совсем другим человеком. На завод возвращаться не стал. С тех пор болтается. То грузчиком в магазин пристроится, то на станции чего-нибудь сшибёт. Старики померли, дом продал. Пропил… Совсем другой. Даже разговор у него стал какой-то… Вот это «гы-гы». Раньше никогда так не разговаривал!
– А где это… Его порезали-то?
– А в Рабочей. Сейчас там хоть какое-то освещение сделали. А тогда было – на весь курмыш полтора фонаря.
– Бы-ыло полтора. А сейчас, может, два.
– Чего делать-то будем? Темнеет уже.
– У кого сколько?
– У меня трюльник.
Валерка сжимает в кармане тёплую, как живая, монетку.
– И у меня десятчик, – говорит Мичман, так и не дождавшись, когда подаст голос Вася. – На кино не хватает.
– Пошли на улицу. Может, кого найдём.
В ателье, что в доме напротив, уже светят белым и розовым длинные лампы. Видно, как двигаются работницы в косынках и фартуках, с обнажёнными до плеч руками. На фоне окон темнеют несколько разнокалиберных силуэтов.
– Здорово, шпана! – обращается к силуэтам Мичман. – Как насчёт кино?
– Финансов не хватает.
– Да нам добавить семнадцать копеек всего. Наберётся?
– Семнадцать-то наберётся, – воспрянули духом пацаны. – И сколько это будет?
– Сколько надо. Тридцать.
– А вдруг сегодня сорок?
– Не-е, – отзывается малого роста пацанчик. – Я сейчас мимо шёл, узнавал. Точно тридцать!
– Ну, тогда вперёд! – командует Мичман, и ватага валит за ним прямо по мостовой.
Выйдя из кассы с узеньким синим билетом, глазами отыскивает Ваську.
– Держи. Сегодня ты идёшь.
– Чё это я? – хмуро осведомляется неплатёжеспособный Васька.
– Ты сегодня самый солидный. Гля, лапсердак у него —мохнатый, плечистый… Орёл!
Компания одобрительно гудит. У джентльмена с билетом самая ответственная миссия. Когда начнётся сеанс, втихую достичь заднего выхода. Проскользнуть под портьеру. Бесшумно снять крючок и вернуться на место. Понятно, что он должен выглядеть более-менее «по-взрослому», дабы не провоцировать контролёршу на нежелательную бдительность.
Отправив «казачка» внутрь обживаться, Мичман присваивает оставшимся порядковые номера.
– Значит, так. Толпы не делать, рассредоточиться. Первый прогуливается в районе заднего выхода, Второй за ним наблюдает. Как первый зайдёт, считает до ста пятидесяти и только тогда заходит сам. Не раньше! Третий считает от первого до трёхсот, четвёртый до четырёхсот пятидесяти и так далее. По залу зря не болтаться, в передние ряды не лезть. Уходить через задний выход, не дожидаясь, когда зажгут свет. И тихо как мышки. Всем понятно?