– Откуда ракеты в резервации? – продолжал недоумевать Башмак.
– Там, как выяснилось, много чего было с прежних времён. И сдаётся мне, много чего осталось. Так что не тяни, как пелось в старинной песне – сборы были не долги, сели в чёрные «Волги»!
И в это время в коридоре страшно грохнуло, пол рывком ушёл у всех из-под ног, дверь выбило с петель и в камеру дыхнуло горячим дымом, пылью, запахом смерти. Потом наступила звенящая тишина. Охранник вытирал рукавом кровь под носом и с удивлением разглядывал испачканный халат. Шарик, ползая на четвереньках, натужно икал, а Башмак спихивал с себя Андрея Александровича. Андрей Александрович был очень тяжёлый и без сознания. Длинный тряс головой и бормотал:
– Прямое попадание, надо же, прямое попадание…
– Аня, – позвал Башмак. – Аня, как ты?
Аня, откатившаяся в самый угол, протянула к нему руку и, успокаивая, с трудом произнесла:
– Ммммнн, ы-ы.
И Башмак почувствовал, как внутри него что-то с хрустом сломалось.
***
Старший брат с удовольствием наблюдал, как из ракетных шахт в голубое небо с рёвом одна за другой протягиваются дымные трассы. Ракеты шли вертикально вверх, а потом начинали плавно клониться по заданной траектории в сторону Столицы. Яркий реверсионный след почти идеально соответствовал Единому Ободу, угодному Колесу, и это было правильно. Старший брат выполнял великое предназначение, завещанное мудрыми предками, и это наполняло его светлой печалью. Пришло время, которого он ждал, к которому готовился всю жизнь, и это было радостно, но в мудрости своей Старший брат понимал, что после свершения предназначения он никогда уже не обретёт столь великой цели и жизнь его станет пуста и суетна.
***
После того, как небольшой отряд Пятки отрезали от всех коммуникаций, и вокруг не осталось ничего, кроме выжженного Колесом песка пустыни, предводитель повстанцев обрёл прежнюю невозмутимость. Совсем недавно он был хорошим контрабандистом, после, в силу обстоятельств, недолго считался неплохим революционером, а сейчас готовился стать преотличным покойником. У них кончилась вода, половина людей нуждалась в лечении, идти дальше было некуда и незачем. Они даже не могли позволить себе роскошь погибнуть в бою – кончились патроны.
Устало присев на бархан, Пятка в бинокль наблюдал, как на горизонте появился трактор преследователей. Дымя соляркой, ДТ-75 тащил за собой на верёвках два десятка колясок с вооруженными арами и ещё несколько стражников развалились на волокушах с провиантом и боезапасом. Следом своим ходом пёрли ахты, не менее полусотни. Их трёхколёсные мотоколяски меньше вязли в песке, но и требовали больших усилий для продвижения. Ахты потели, кряхтели, рвали жилы, помогая маломощным двигателям, но не отставали. Ары же подрёмывали, морщась от вони тракторного выхлопа. Их крупные головы смешно дёргались в такт рывкам трактора.