– Ну-ну, – сказал Тапок.
Он уже был в коридоре, когда к нему подъехала девчонка-арка и громким шёпотом сообщила:
– Дядя Тапок, а мастер Гоша с Александром Борисовичем в шахматы в слепую играли.
– Кто выиграл? – заинтересовался Тапок.
– Не доиграли. Гоша забыл, что в начале партии пешку на Е5 потерял.
– Где уж ему, против Борисыча, – засмеялся Тапок. – А ябедничать не хорошо.
Он дал девочке конфету и вышел на площадь перед Лабораториумом. При виде его народ начал торопливо разъезжаться, стражники вытянулись, отстранив костыли, задрали подбородки. Скука, подумал Тапок. Покушение может на себя организовать? Пойду изолятор проверю, кто там у меня в заточении томится гляну. Он не спеша брёл по пыльной улице, когда из-за угла на него вылетел Сланец.
– Формалисты, Ваша Окружность!
Тапок с тоской поглядел на Сланца. Был он весь пыльный, мятый, небрито-лохматый и перегаром от него пёрло.
– Ты на кого похож, чучело? Ты же начальник штаба, твою мать.
– Виноват, Ваша Окружность, исправлюсь. Формалисты!
– Да где формалисты, толком говори?
– Так едут. Двое. Не прячась. На дурацких великах своих. Уже к окраине подъезжают.
– Так это же очень хорошо, что к нам едут формалисты, – сказал Тапок.
– Да? – удивился Сланец.
– Точно тебе говорю. Ты гарнизон «в ружьё» поднял?
– Нет, сразу докладывать побежал.
– А ты подними.
– Слушаюсь!
– А с докладами бегать – у тебя на это гонцы должны быть.
– Да есть гонец, но пока он на коляске своей докатит!
– Это верно, это я не подумал. Ты теперь обратно беги. Формалистов вежливо, слышишь – вежливо! – встреть и ко мне проводи. Понял?
– Так точно!
– Ну, давай.
***
Попад́ать хоть и в квадратные ворота, но квадратным же мячом было крайне утомительно, и Сергей ушёл с поля, сославшись на боль в ноге. Колено после недавнего перелома и действительно слегка побаливало, но куда больше Серёжу раздражало демонстративно почтительное отношение, с которым ему приходилось сталкиваться даже на футбольном поле. Вчерашний ботаник и хронический лузер, а ныне Кавалер Серебряного Уголка Второй Степени внезапно оказался крайне популярен на факультете, уважаем в деканате и неприкасаем на спортивной площадке. От девушек, как и обещал Супогреев, действительно не было отбоя, а студенческая вечеринка считалась удачной, только если Серёжа соглашался рассказать свою историю разоблачения разветвлённой и очень опасной контрабандной сети. Никто, правда, не догадывался, что вся эта история сочинена в Санитарной Службе и вызубрена Соломатиным под контролем «куратора». Реальный же ход событий ему не просто приказали забыть, но и взяли подписку о неразглашении государственной тайны.