– Ничего, сколько-нибудь продержимся, – пробурчал старшина себе под нос, подозвал Брутова и приказал: «Две красные, одну белую!»
Сигнальные ракеты взвились в небо, предупреждая кого следует, что в квадрате 333.746 по улитке два завязался бой.
– Стёпка! Круглов, твою мать! Живой? – крикнул младший сержант Волнорезов своему другу, прижавшись спиной к мешкам с песком и меняя магазин автомата.
– Я-то? А чё мне сбудется? – прозвучал ответ. – Воюем! Чё надо-то?
– Чё, чё! В очо! Пацан там чеченский с баранами! Знаю его! Кажется, Аслан! Справа внизу!
– Да вижу, вижу, Коля! Чё делать-то? Не уходит ведь! Отец ему за баранов башку оторвет-нА! Знаю этого горца-нА!
– Чё ты накаешь-нА? В штаны наложил что ли? Тащи ватман и маркер-нА! Мухой!
Круглов метнулся в палатку, где хранился провиант, взял в правом ближнем углу свёрнутый в трубочку ватман, на котором любил рисовать в свободное время, и подбежал к Волнорезову:
– Всё принёс, как ты сказал! Дальше-то чё? Рисовать что ли?
– Стёпа, ну ты баран! Внизу бараны и наверху один! Если бы ты на лекциях поменьше художествами занимался, да побольше за преподами записывал, то наверняка не оказался бы в этом дерьме! Баран! Бараном и подохнешь!
– Взаимно, Коля! Меня – живопись, а тебя семиструнная сюда завела! Говори толком!
– Пиши маркером крупными буквами: ВЫВЕСТИ ПАЦАНА И СТАДО. ОДИН – ОТ ВАС. ОДИН – ОТ НАС.
– Как думаешь – подействует? – задал вопрос Круглов, когда вывел последнее слово.
– Отделение, слушай мою команду! – вместо ответа закричал Волнорезов. – Прекратить стрельбу!
Услышав преступный приказ, старшина со всех ног бросился к сержанту. Ударив подчинённого прикладом по челюсти, прохрипел:
– Пристрелю, сука!
– Стреляй, – процедил Волнорезов, выплюнув два зуба. – Всё одно помирать!
– Товарищ старшина, пацан там! Аслан из соседнего аула! Спасти бы! Вот на ватмане накалякали! – заслонив друга, вступился Круглов.
– Что раньше молчали, писаря грёбанные? – в миг остыл Кощей, а потом зычно рявкнул: «Прекратить стрельбу!»
Осаждённый бастион затих. Наступило утро. Небесный дискобол, на протяжении миллионов лет метавший раскалённое солнце с восхода на закат, дарил последний день русским десантникам. Ни один человек не помнит момента своего появления на свет, и лишь немногим Бог даёт знать о времени прихода их смерти. Когда багровый диск рухнет на горизонте, ни одного бойца крылатой пехоты чеченская ночь уже не застанет в живых. Вместе с солдатами погибнут их неродившиеся дети, несбывшиеся надежды, неосуществлённые мечты и несделанные ошибки. Затянутые в водоворот грязной войны, они так до конца и не поймут, за что расстанутся с жизнью, зато у них не будет и тени сомнения, как это надо сделать.