– Ты, княже, зря себя сдерживаешь, – осматривая больного, твердил ведун. – Ты отпусти, отпусти душу-то на волю. Дай организму самому решить, что ему надо. Вот тут чешется ли?
– Везде чешется. Ой, как чешется! – рычал князь, уткнувшись в подушку, а девка тут же начинала чесать, чесать, чесать плавными движениями, постукивая щеткой по борту повозки, сбрасывая пыль кожную.
На третью ночь ведуна разбудил встревоженный часовой.
– Чего это он? – тыкал пальцем в опушку леса, вдоль которой, неуклюже подпрыгивая, прохаживался на каких-то слишком коротких ногах совершено голый князь.
Ведун смотрел, загородившись рукой от углей костра, улыбался чему-то. Князь то прыгал боком, то переступал короткими ногами, а руки у него вдруг вытянулись, легко доставали до земли, но он держал их в стороны, как орел, присевший на жертву.
– Ай, молодца, – шептал ведун. – Отпустил душу. Яся, Яся, Ясюшка, иди сюда, иди ко мне… Иди, я тебе спинку почешу..
Князь… Да князь ли? Смотрел недоверчиво, наклоняя голову, приближался с опаской.
– Ай, красавец, ай, молодец какой, маленький… Яся, Яся, – подманивал ведун.
– А девка-то его где? – вдруг встрепенулся дружинник.
– Девку он схарчил, пока ты дрых у костра. Они завсегда девками питаются. Оголодал, маленький…
– Да как же это… Сказки это все! И какой – маленький? Князю уж за двадцать!
– Дурак ты, Федька. То князю уже за двадцать. А Яся наш, Ясюшка, маленький наш – он только что… И теперь надолго, если не навсегда.
– А что это? – палец указывал на то, что приблизилось к костру. Не князь, да и не человек уже. Весь в зеленой чешуе, кое-где покрытой еще остатками кожи. Зубы, острые, как ножи, золотой глаз с поперечиной…
– А это, Феденька, дракон. Ну, иди ко мне, Яся!
Ведун достал щетку, постучал ею по повозке, а потом начал размеренно чесать подкравшегося дракончика, закатившего в неге глаза.
– Вишь, малой совсем. На крыло еще не встал. А где у Яси шрамчик от стрелы? Нету у Яси шрамчика. Говорил я князю, что заживет – и зажило… Вот откормится – мы ему еще девку купим, если надо. А там и домой можно, в крепость. И будет у нашего воеводы свой боевой дракон.
– Ну, как, воевода, отработал я свое?
– Хорош, – восхищено смотрел в небо воевода. – Князем-то был дурак-дураком, а драконом – ей-богу хорош!
– Это он еще малой совсем, а как в полную силу войдет… Ого-го!