Потому не было времени особо разлёживаться. Наскоро умылся и надел очередной походный комплект. Плотные штаны, заправленные в тяжёлые сапоги со шнуровкой, рубашку, свободную и не стесняющие движения. Сверху же надел плотную кожаную куртку с кучей карманов, в которых находились метательные звёздочки. На голову надвинул глубокий капюшон, чтобы по дороге не быть узнанным. Ни к чему сейчас привлекать внимание. Родовой клинок спрятал в голенище сапога.
Взял увесистый кошель с золотом и выскользнул в коридор.
Выйдя на улицу, сразу встретил паренька и дал ему золотую монету за то, что покажет дом ведьмы.
Спустя двадцать минут я уже стоял у серого забора, дотронулся до калитки и открыл её.
Во дворе было пусто.
Однако дверь была приоткрыта. И я не стал стучать, решив, что лучше сообщу о себе уже внутри.
Но стоило только войти в просторный коридор, как я остановился.
Запах, аромат, которым был пронизан воздух в доме, я вдыхал и никак не мог надышаться. Я судорожно втягивал его и не хотел выпускать из лёгких. Как же давно это было. Уже успел забыть, что запах пары так сладок и упоителен.
Но…
Осознание накрыло вмиг и ударило под дых.
Откуда здесь она?! - только и билось в моём пришибленном мозгу.
Только если…- искать ответа и не требовалась.
Пазл сложился.
Дом белой ведьмы. Запах пары. Её нежелание видеть меня здесь…
Идиот! Какой же я идиот!
Ведь если моя пара ведьма, то, значит, она действительно не убивала Изабеллу!
Но почему она не сказала этого?!
Почему?! Твою же мать! - хотелось орать и крушить всё вокруг, вернуться назад и посмотреть на всё другими глазами.
А ведь я чуть было не убил её!
Но теперь у меня не было причин не доверять ей. Но тогда всплывает новый вопрос: почему Изабелла убила себя?! Что вообще тогда произошло и зачем?
И пока я мысленно костерил и ругал себя последними словами, раздался её голос. Вот только раньше он был нежный и мелодичный. Сейчас метал и камень слышались в нём, даже у меня побежали неприятные мурашки по телу. И невольно закралось подозрение: белая ли она? Но это было и так очевидно. Белая, только другая.
И я буду полным дураком, если не предположу, что такой она стала из-за меня и того, как я с ней поступил. А ведь она была всего лишь девчонкой, которой едва исполнилось восемнадцать. Я видел в её глазах любовь и обожание, которые зажглись там… и то, как я же своими руками всё и разрушил. Твою же мать! Я заслужил эти злость и негодование.