– Магические камни, Ваше Величество, – мой титул при этом звучал
как насмешка, – это гордость Моветании, они улучшают здоровье и
дарят долголетие всем, кто рядом с ними находится, – лекарь сделал
паузу, видимо, для того, чтобы я как следует устыдилась, а затем
продолжил: – Наш король прекратил экспорт камня из страны, думаю,
как королева вы должны об этом знать!
Мне улыбались так ласково и снисходительно, что этого лекаря
хотелось пришибить, пока я утопала в стыде.
Он был прав, даже королева должна была знать подобное, не говоря
уже про главу тайной канцелярии. И я правда читала что-то об этом в
отчетах, но не уделила этому должного внимания. Ведь надо было
столько всего запомнить…
И вот такой прокол. Кажется, это даже было одной из причин, по
которым еще при жизни родителей Джеймса разгорелся скандал с
Бахрией, сейчас точно не вспомню, но надо обязательно
проверить.
– Кстати, а почему вы сказали про “моего секретаря”, разве
Людвиг не секретарь главы тайной канцелярии? – задумчиво
поинтересовался лекарь.
Интересно, он в кого такой умный выискался? И почему если такой
умный да внимательный, то все еще только лекарь?
Ладно, злиться на свою оплошность и на внимательность дядечки с
бородкой можно сколько угодно, но ситуацию придется исправлять. И
раз уж меня тут в полные дурочки записали, то, наверное, не стоит
его разочаровывать…
– Ой, я так сказала? – я пару раз как могла невинно хлопнула
глазами, вызвав у чертового шовиниста снисходительную улыбочку. –
Это я поторопилась, после того как Людвиг спас мне жизнь и кинулся
меня защищать, я решила удостоить его чести и сделать своим личным
секретарем, вот уже примеряюсь! – продолжила я с улыбкой, полной
кретинизма. – Вот пойду сейчас Людвига обрадую такой огромной
честью!
Лекарь, кажется, подавился. Что, съел?
– Я думаю, больному сейчас категорически противопоказаны
волнения подобного рода, сообщите ему, когда он встанет на ноги, –
лекарь многозначительно встал между мной и проходом.
Он что, совсем страх потерял или забыл, с кем дело имеет?
Видимо, именно так.
Сколько я ни старалась, все было без толку. Только билась словно
рыба об лед, но лекарь не дрогнул и не пустил меня к Людвигу. Даже
требования о почасовых отчетах, если я самолично его не увижу, не
произвели на этого упрямца никакого впечатления.