Его величество ободряюще мне улыбнулся — королевский долг, дорогуша, это вам не по озерам ночами скакать — напоследок поднес мои пальцы к губам, обозначив поцелуй лишь коротким дыханием и вложил их в протянутую герцогскую ладонь.
Передача девицы во вражеские руки прошла гладко и безобморочно, несмотря на зудящее желание закатить глаза с видом “дурно мне, дурно!”. В данной ситуации тэйр Алиссандр однозначно прав: монаршая воля — закон.
Дрожащие звуки вальса тронули воздух, и я послушно увлеклась за герцогом отбывать повинность. Ну почему именно вальс?..
Первый шаг в него — как последний, всегда. Как последний вдох, как упасть с обрыва, как перестать быть.
И родиться заново.
Закружиться, чувствуя, как юбки раздуваются колоколом и почти взлететь…
И единственное, что удерживает в этот миг на земле — это партнер.
Я зацепилась за сосредоточенный карий взгляд, и спустилась с небес на землю, испытав острое чувство досады от того, что делить любимый танец приходится именно с тем, кого мне полагается всеми фибрами души ненавидеть и презирать.
— Дивный бал, ваша светлость, не правда ли? — светски осведомилась я.
Можно было бы, конечно, промолчать. Но тогда, во-первых, пришлось бы волей-неволей сосредотачиваться на танце, а танцевал герцог отвратительно хорошо, а я просто не имела права получать от этого танца удовольствие во имя славных предков. А во-вторых, чего это я ему буду удовольствие доставлять своим молчанием?!
— Ее высочество превзошла саму себя, — вежливо отозвался Вейлерон.
Голос у него был глубокий и низкий и от того, что звучал он неприлично близко, пока его владелец кружил меня в танце, по позвоночнику странным образом пробегали мурашки. Вот прямо от того места, где моей спины касалось ребро мужской ладони, и вниз, вниз, вниз…
А ее высочество действительно превзошла саму себя. Приветствие, первый бал праздничного зимнего семидневья, всегда строг. Он ограничен традициями, наряды гостей — родовыми цветами, убранство зала — сдержанной простотой.
И бальный зал королевского дворца казался не украшенным ничем, кроме мерцающих в воздухе иллюзорных искристых снежинок. Но только до тех пор, пока гость не оказывался в нужном месте.
От главного входа в зал перед гостями проявлялась карта земель Карлиона. Она висела в воздухе, доминируя над всем, прекрасно проработанная и четко видимая — но только с одного-единственного места.